Сусанна и старцы

Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"

Тип статьи:	Текст унаследован из Википедии

Суса́нна (ивр. שׁוֹשַׁנָּה‎, Шоша́на — «лилия») — персонаж эпизода Септуагинты (греческого перевода Ветхого Завета) (Сусанна и старцы, «Спасение Сусанны Даниилом», «Суд Даниила», «Сказание о Сусанне и Данииле», «Даниил избавляет Сусанну»), еврейка из Вавилона, за которой два старца (старейшины, которые евреями были избраны судьями) подглядывали в саду во время её прогулки, а затем угрожая обвинить её в прелюбодеянии с незнакомцем, пытались добиться от неё совокупления. Сусанна отказалась удовлетворить желание старейшин, была ими ложно обвинена и приговорена за это к смерти, но в последнюю минуту спасена благодаря пророку Даниилу, который допросил старцев раздельно; лжесвидетели были уличены во лжи и казнены, а добродетель восторжествовала.

История известна согласно «Сказанию о Сусанне и Данииле» — 64 стихам из Книги пророка Даниила (Дан.13:1), еврейского оригинала которого нет. В Еврейской электронной энциклопедии написано, что эти стихи были созданы во II в. или в I в. до н. э.^[1]. Протестанты считают историю о Сусанне и старцах апокрифической, католики и православные включают её в книгу пр. Даниила (глава 13) с оговоркой о том, что она «неканоническое добавление»^[2]. Иудеи не включают историю о Сусанне и старцах в Танах.

В Православной церкви Сусанна почитается в лике святых как Сусанна Вавилонская, но день памяти ей не установлен.^[3]

Содержание 1 Сусанна и старцы 1.1 История 1.1.1 Каламбуры и вопрос оригинального языка 1.2 Существующие вопросы к истории 2 Богословское толкование 3 Происхождение текста 4 В искусстве 5 Примечания 6 Ссылки

Сусанна и старцы

История

Сусанна была дочерью Хелкия и женой Иоакима. (Ипполит Римский предполагает, что это был Иоаким, сын Иоакима, царя Иудейского^[4], которого, с чем согласен Юлий Африкан, Навуходоносор взял себе в помощь, (2Пар.36:5)).

Сказание рассказывает о том, как во время вавилонского пленения (598 по 539 до н. э.) одна прекрасная еврейка была ложно обвинена двумя высокопоставленными развратными старцами, подсматривавшими за ней. Предположительно, двое этих старцев были еврейскими старейшинами (судьями бет-дина).^[1]

Однажды она купалась в своем саду, отослав прочь своих служанок. В это время за ней принялись подглядывать два старца, уже некоторое время имевшие подобную привычку: «Оба они были уязвлены похотью к ней, но не открывали друг другу боли своей, потому что стыдились объявить о вожделении своем, что хотели совокупиться с нею. И они прилежно сторожили каждый день, чтобы видеть её».

Когда, вымывшись, женщина собралась идти домой, они остановили её и принялись домогаться, утверждая, что если она не согласится на их домогательства, они обвинят её в прелюбодеянии и скажут, что в саду у неё было свидание с молодым любовником.

Она пренебрегает их шантажом: «Тогда застонала Сусанна и сказала: тесно мне отовсюду; ибо, если я сделаю это, смерть мне, а если не сделаю, то не избегну от рук ваших. Лучше для меня не сделать этого и впасть в руки ваши, нежели согрешить пред Господом». Она начинает кричать, прибегают люди и сбитые с толку старцы осуществляют свою угрозу. Сусанну арестовывают, и ей грозит смерть за прелюбодеяние, причем женщина клянется, что ни в чём не виновата. В это время в процесс вмешивается юноша по имени Даниил (это будущий знаменитый пророк Даниил), которому Бог открыл, что она говорит правду: «возбудил Бог святой дух молодого юноши, по имени Даниила». Он изолирует обоих свидетелей и допрашивает их по-раздельности, подвергая перекрестному допросу. Поскольку ни один из них не знает, что именно сказал другой, они ошибаются в деталях — дают различные показания по поводу дерева, под которым Сусанна якобы встретилась со своим любовником.

В греческом тексте этот разговор полон игры слов на почве омонимии. Первый старец говорит, что это происходило под мастиковым деревом (υπο σχινον, схинос), и Даниил отвечает, что ангел уже готов рассечь (σχισει, схистенай) его пополам. Второй говорит, что это происходило под вечнозеленым дубом (υπο πρινον, принос), и Даниил также отвечает, что ангел «рассечет его пополам, чтобы истребить», но уже другим словом (πρισαι, присейн). Разница в показаниях обоих старцев становится очевидной для всех присутствующих. На смерть осуждают их, как лжесвидетелей «по закону Моисея» (ср. (Втор.19:18-21), а добродетельная Сусанна торжествует: «и поступили с ними так, как они злоумыслили против ближнего, по закону Моисееву, и умертвили их; и спасена была в тот день кровь невинная». Это событие — не только спасение Сусанны, но и первое явление Даниила в качестве пророка-судии перед народом: «И Даниил стал велик перед народом с того дня и потом».

Каламбуры и вопрос оригинального языка

В русском Синодальном переводе этой игры слов не передано. Наличие этих греческих каламбуров в тексте некоторыми рассматривается как свидетельство того, что текст был сразу написан на греческом, и не существовал на иврите. На этот каламбур обращает внимание ещё Юлий Африкан в своем послании к Оригену^[5]. Другие исследователи считают, что это не так, и предлагают варианты каламбура, которые могли быть использованы в оригинале. Также существуют мнения (начиная уже с Оригена), что эти каламбуры могли быть добавлены греческим переводчиком, и никак не влияют на решение вопроса о подлинности (или неподлинности) этой истории. Вопрос о семитском (возможно, арамейском) оригинале для греческих переводов Септуагинты и Феодотиона (который используется в русских переводах) остаётся в науке дискуссионным.

Существующие вопросы к истории

• Юлий Африкан, считающий историю позднейшей вставкой, отмечает в своем послании к Оригену: «Даниил, исполненный пророческого вдохновения, говорит, что суд над ней неправеден. Но в остальных историях из книги Даниила герой никогда не пророчествовал под вдохновением от Бога — ему обычно снились сны, являлись ангелы или видения, но пророческое вдохновение Даниил не переживал никогда»^[5].
• Он же спрашивает: «Как же пленные и порабощенные иудеи (..) могли обзавестись самоуправлением, изрекать смертные приговоры, да еще и над женой своего же царя (а скорее всего это был тот самый Иоаким, которого вавилонский царь взял себе в помощь). Если же этот Иоаким был простым человеком из народа, то откуда у него, раба, был собственный дом и сад?».
• Он же пишет: «еще я заметил, что никто из пророков не приводит цитат из других пророков — им не нужно было ссылаться на авторитеты, потому что они сами были богодухновенными авторитетами. Но Даниил, защищая Сусанну, ссылается на чьи-то слова: „Невинного и правого не умерщвляй“. Из всего этого я вывожу, что истории эти являются позднейшими вставками, добавленными к книге. Кстати, литературный стиль, которым написана история Сусанны, очень уж отличается от остальной книги Даниила».
• Митрополит Арсений, в подтверждение неисторичности повествования, ссылается на слишком «поспешный суд», как старцев над Сусанною, так и над самими старцами, «несогласный с образом восточного суда», и на то, что иудеи «не имели права жизни и смерти»^[6].
• Атеистами ставится вопрос, каким образом, евреи, находящиеся в пленении, обладали властью и вообще осмелились закидать камнями этих старцев, поскольку по одному из толкований Библии, они принадлежали к вавилонскому чиновничеству — «беззаконие вышло из Вавилона от старейшин-судей, которые казались управляющими народом». Дополнительно ставится под вопрос вера Даниила в невиновность женщины, открытая ему Богом: «Скажут, быть может, что раньше, чем обвинить первого старца в лжесвидетельстве, Даниил должен был бы подождать второго, противоречивого ответа, ибо только противоречия в показаниях могли выявить клевету обвинителей. (…) Но он конечно, устроен не как все люди»^[7].
• В некоторых пересказах возникает вопрос, не был ли Даниил тем самым неопознанным юношей, в связи с которым заподозрили Сусанну^[8].

Богословское толкование

Августин Блаженный рассматривает историю Сусанны в сравнении с историей Богородицы: «Кто избавил целомудренную Сусанну, верную жену, от ложного свидетельства старейшин, Он же очистил и Деву Марию от ложного подозрения обручника Своего».^[9]

Иоанн Златоуст посвятил Сусанне отдельную беседу, раскрывая на её примере значение подвига целомудрия. Искушение Сусанны старцами он сравнивает с искушением дьяволом Евы:

…обратите внимание на то, где совершилось нападение: в саду, где и змей обольстил Еву. Итак, когда всё было готово для борьбы, отверзлись небеса, прозвучала труба, открылась арена; распорядитель борьбы свыше следил за состязанием и лики ангелов приникнув наблюдали; змей действовал в беззаконниках, а вера в целомудренной жене. Та и другая сторона очень заботилась о победе: старцы о том, чтобы не потерпеть поражения от женщины, а Сусанна — чтобы не погубить своё целомудрие; тем демоны приготовляли награду за победу, а Сусанне ангелы готовили награду за целомудрие…[10]

Особое значение Златоуст предаёт молитве Сусанны: когда её вели на казнь она не потеряла надежды, а обратилась к Богу и ответом на её молитву стало действие Святого Духа на Даниила. Этим святитель хочет показать чтобы «каждый из вас, когда впадает в искушения, хотя бы и близок уже был к смерти, не отчаивался в помощи Божией, но ожидал ее до конца».^[10] В заключении Златоуст пишет что Сусанна «прославлена пред людьми, возвеличена пред ангелами, увенчана Богом» и призывает — «ей подражайте, жены».

Библейская критика отрицает историчность событий этой истории, «однако если некоторые исследователи видят в ней просто одну из легенд о Данииле, то другие полагают, что она была написана в эпоху реформы законодательства, чтобы продемонстрировать настоятельную необходимость перекрестного допроса свидетелей».^[11]

Профессор П. А. Юнгеров пишет: «не сосредоточивая всего внимания на историчности отдела, православный богослов должен остановиться, как и христианская древность останавливалась, на его учительном характере. Таковы следующие главные мысли его: строгое целомудрие Сусанны, непоколебимая её вера в правду Бога, ведующего сокровенное, и решимость даже умереть ради соблюдения своей невинности (Дан.13:42-43); мудрость Даниила и промышление Божие о богобоязненных людях, охраняющее их (не позволяя искуситься паче сил: 1Кор.10:13) и наказывающее злодеев. Эти глубокие мысли, проникающие и освещающие все повествование о Сусанне, останутся навсегда влиятельными для читателей этой истории. На них обращали внимание отцы Церкви в частых цитатах или кратких изъяснениях этого отдела: Игнатий Богоносец (Посл. к Магнез.), Ириней Лионский (Adv. Haeres. IV, 26. 3), Ипполит Римский (Com. in Daniel.), Климент Александрийский (Stromata. X), Ориген (Epist. ad Afric. Com. in Ioh. XX, 5), Афанасий Великий (Com. Arian. 1, 13), Григорий Богослов (Сл. 36, 3), Кирилл Иерусалимский (Catech. 16, 31), Иероним (Толк. на Дан.), Иоанн Златоуст (Толк. на Дан.), Августин (Serm. 343, 359), Исидор Пелусиот (Твор. 2 ч., 432 стр.) и др.»^[6].

Кроме того, по указанию Юнгерова, исследователи указывают на моральную цель этого повествования для современников. Нравственная распущенность палестинских иудеев, которую так грозно порицали Иеремия (5:5-8; 3:2; 9:2; 13:22-27) и Иезекииль (16 и 23 глл. 22:3-12), перешла и к вавилонским, не исключая и пожилых. Ее явно порицает, стыдит и наказывает автор, желая предохранить от нее соотечественников. В лице богобоязненной целомудренной Сусанны он дает ободряющий пример еврейкам не бояться не только угроз, но и насилия со стороны мужчин, склонявших к преступной связи, и в уповании на Господа, хранить свято супружескую верность^[6].

Происхождение текста

Ранние христианские авторы считали историю Сусанны канонической. Секст Юлий Африкан был в этом вопросе исключением, высказывая свое мнение в послании Оригену: «вся эта история, несмотря на блестящий слог, которым она написана, является ничем иным, как более поздней вставкой, фантазией на тему приключений Даниила».^[5] Ориген в своем «Epistola ad Africanum», в свою очередь возражает, что по его мнению, этот текст по каким-то причинам был скрыт евреями.

Оригинал текста на иврите отсутствует, также нет и ранних еврейских свидетельств об этой истории. Поздние версии на иврите (иногда обработки) появились в средние века и получили популярность среди евреев.^[1] История Сусанны, как и несколько других фрагментов Книги Даниила — Молитва Азарии, Песнь трёх юношей, рассказ о Беле и драконе — считается поздним апокрифическим включением.

На греческом языке текст сохранился в двух версиях. Вариант Септуагинты появляется только в Codex Chisianus (LXX). Вариант Феодотиона был включен в римско-католическую Библию. Сначала он был поставлен в начало Книги Даниила, но Блаженный Иероним, создавая свой перевод — Вульгату, отнёс её к неканоническим историям. В своем введении он указывает, что история Сусанны является апокрифическим добавлением, и поэтому он помещает её в конец Книги Даниила, с указанием, что в Еврейской Библии подобного текста нет, хотя по хронологии жизни пророка этот эпизод является ранним.

Юнгеров подробно разбирает историю текста. Рассказ на греческом языке сохранился в переводе LXX и Феодотиона. Ориген говорил, что существовало это повествование и в переводе Симмаха. В сирском гекзаплярном переводе встречают указания на то же. (Но очень не много цитат из Симмаха и потому нельзя составить определенного мнения о его тексте). Между текстом LXX и Феодотиона существует значительная разность и в величине (текст Феодотиона обширнее) и в содержании (особенно 12-18:22-27:63-64 стт.), так что невозможно объяснить эту разницу простым желанием Феодотиона «улучшить и исправить» текст LXX.

В связи с решением вопроса об оригинальном тексте повествования решается и вопрос о происхождении этих различий. По мнению защитников еврейско-арамейского оригинала, у Феодотиона был иной еврейско-арамейский список, по коему он «поправлял и дополнял» текст LXX, а по мнению защитников греческого оригинала, Феодотион пользовался «устным преданием» и по нему делал свои уклонения. Второе объяснение, по мнению Юнгерова, мало правдоподобно; естественнее предполагать, что были греческие списки с существенными уклонениями взаимными, коими и воспользовался Феодотион, а как и отчего произошли эти уклонения в греческих списках, — неизвестно. Замечательно, что очень разнообразный текст повествования о Сусанне сохранился и в сирском переводе.

Исследователи насчитывают четыре редакции этого перевода:

1. редакция Амвросианского кодекса сирогекзаплярного перевода, сделана с LXX;
2. первая редакция изданная в полиглотте Вальтона, составленная с Феодотиона;
3. вторая редакция, помещенная также у Вальтона, но очень отличная от всех других редакций, и греческих и сирских, повествования о Сусанне
4. и наконец отрывки перевода, изданные Де-Лагардом (Apocrypha Syriace).

Очевидно, повествование о Сусанне очень распространено было в древнеиудейском и христианском обществе и свободно разнообразилось, дополнялось и сокращалось переписчиками и корректорами. Латинский перевод древнеиталийского вида, цитируемый Тертуллианом и Викторином, сохранился в незначительных отрывках и близок к переводу Феодотиона; перевод Иеронима составлен с Феодотиона.

История также есть в древнеиталийском, коптском, арабском, сирийском, армянском и проч. переводах^[12]. В кодексе Хизианском, содержащем перевод LXX и в переводе Феодотиона, равно как и в Вульгате он помещается в конце книги пророка Даниила, образуя 13 гл.; в кодексах же ватиканском, александрийском переводах, древнеиталийском, коптском, арабском, армянском — перед первою главою.

Древний (по Симеоновскому списку) и современный славянский и русский переводы составлены с Феодотиона и близки к александрийскому кодексу и Исихиевской рецензии. Подобно предыдущему отделу (13:24-90), и этот в книге Даниила занимает различное место. В списках Феодотиона по александрийскому кодексу он помещается перед первой главой книги Даниила, также и в Московском издании перевода LXX, в списке перевода LXX, в ватиканском кодексе, Вульгате и наших славянском и русском переводах помещается в 13 главе книги Даниила.

В искусстве

Сусанну можно найти в раннем христианском искусстве римских катакомб, возможно, в качестве примера для гонимых в ту эпоху христиан — избавления праведников от дьявола, которое непременно в конце концов наступит^[13]. «Изображения на мотивы апокрифа появляются в римских и галльских катакомбах и на саркофагах (2-4 вв.), на хрустальном блюде 9 в. (Франкское государство)»^[1]. Средневековье превратило ее в символ Церкви, которой угрожали иудеи и язычники. Средневековые художники предпочитали тему Даниила, вершащего правосудие. В качестве аллегории Справедливости эта тема часто изображается в паре с Судом Соломона и Даниила.

Большинство изображений Сусанны в живописи появляются в период Позднего Возрождения, начиная с 1500 г., во многом благодаря возможностям, которым предоставляла эта тема для изображения обнаженной женской натуры.

В православии указание по поводу того, как надо изображать сюжет «Даниил избавляет Сусанну» дает ерминия Дионисия: «Пред юным Даниилом стоит Сусанна. Руки ее связаны сзади. Два старика, в широкой одежде и в головном уборе из платка, указывают на нее Даниилу. Вблизи стоит муж ее Иоаким и множество народа. А вдали этих же стариков народ побивает камнями»^[14]

Стихотворные парафразы истории о Сусанне были широко распространены в эпоху Возрождения. Шансон О. Лассо «Susanne un jour» («Однажды Сусанна») была одна из самых популярных во 2-й половине XVI века светских песен. Интерес к этому сюжету сохранялся и в эпоху барокко (Гендель, оратория «Сусанна», 1745). Американец Карлайл Флойд в опере «Сусанна» (1955) переносит ситуацию в американские южные штаты, старцев заменяет бродячим проповедником, которому всё-таки удаётся соблазнить женщину.

История Сусанны и старцев в литературе:

• Одна из сказок «1001 ночи»: рассказ Шахерезады «О женщине и лживых старцах»: «И когда ее хотели побить камнями, последовал за людьми Данияль (а было ему двенадцать лет, и это первое его чудо — молитва и привет ему и нашему пророку!)… и потом он сел и разлучил стариков (а он первый, кто разлучил свидетелей) и спросил одного из них: „Что ты видел?“ И старик рассказал ему, что случилось, и Данияль спросил его: „В каком месте сада?“ И старик сказал: „В восточной стороне, под грушевым деревом“. А потом Данияль спросил второго, что он видел, и старик рассказал ему, чти случилось, и Данияль спросил: „В каком месте сада?..“ И старик отвечал: „В западной стороне, под яблоней“. И при всем этом та женщина стояла, подняв голову и руки к небу, и взывала к Аллаху об избавлении. И Аллах великий низвел карающую молнию, и она сожгла обоих стариков. И Аллах великий сделал явной невиновность женщины, и это первое из случившихся чудес пророка Аллаха Данияля, мир с ним!„^[15].
• Сикстус Брик, драма, 1532
• пьеса «Сусана чи́ста» черногорца М. Ветрановича (16 в.)
• поэма поляка Яна Кохановского «Зузанна» (1562 г. ?)
• Уоллес Стивенс, поэма «Peter Quince at the Clavier» (Питер Клин^[16] и клавир), 1915, «музыкальная» аллюзия на историю Сусанны.
• поэма Михаила Лермонтова «Сашка», о героине Тирзе: «Она была затейливо мила, Как польская затейливая панна; Но вместе с этим гордый вид чела Казался ей приличен. Как Сусанна, Она б на суд неправедный пошла С лицом холодным и спокойным взором; Такая смесь не может быть укором. В том вы должны поверить мне в кредит, Тем боле, что отец ее был жид, А мать (как помню) полька из-под Праги… И лжи тут нет, как в том, что мы ― варяги».
• стихотворение Осипа Мандельштама «Веницейская жизнь» (1920), кончающееся словами: «Человек родится, жемчуг умирает // И Сусанна старцев ждать должна».

Примечания

Ссылки

	Сусанна и старцы на Викискладе?

• Иоанн Златоуст. О Сусанне
• Блаженный Августин. Беседа 3. О Сусанне и Иосифе, с увещанием о целомудрии
• Сусанна и старцы. Тематическая классификация и распределение фольклорно-мифологических мотивов по ареалам

• Статья «Сусанна и старцы» в Электронной еврейской энциклопедииca:Llibre de Susanna

cs:Zuzana (kniha)hu:Zsuzsanna (mitológia)nl:Susanna (Daniël) pl:Zuzanna (postać biblijna) sv:Susanna i badet tl:Aklat ni Susana