Космология в иудаизме

Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"

Версия 13:42, 2 ноября 2010

Космоло́гия в иудаи́зме — в философии и богословии иудаизма находят отражение различные мировоззренческие проблемы, связанные с космологией (наукой о свойствах и эволюции мироздания) на различных этапах развития этой науки. Эволюция взглядов иудеев на устройство Вселенной прослеживается с Библейского периода через Талмуд и средневековых философов, таких как Маймонид, особенно в рамках выработки отношения к учению Аристотеля. В переходный период к новому времени представляет интерес в целом положительное отношение еврейских учёных к системе Коперника.

Введение

Наиболее популярный список догматов веры Маймонида не содержит указаний о правильном взгляде на устройство Вселенной, хотя сам Маймонид включает описание устройства Мира в свой кодекс «Мишне Тора»^[1]. В связи с этим многократно ставился вопрос, как именно надо понимать описание сотворения и устройства Мира в Библии^[2], насколько применим аллегорический подход к Писанию^[3] и как согласовать библейский рассказ и научные представления^[4].

Библейский период

Сотворение Мира по Книге Бытия прежде всего подчёркивает космогонический аспект — весь Мир возник по частям в течение определённого периода времени, начиная с неба, земли и света и заканчивая человеком. Библия, в отличие от других древних сказаний, не знает теогонии — Бог существовал всегда, и по Его Воле возник Мир (Быт.1)^[5].

Среди сотворённых предметов — небесная твердь (ивр. «raki'a», רקיע‎, Быт.1:6), разделяющая нижние и верхние воды (Быт.1:7), а также небесные тела, которые установлены на небесной тверди (Быт.1:14). Светила призваны для знамений, времён, дней и годов, что, видимо, подразумевает понятие о дневном и годовом циклах небесных тел^[6]. «Твердь» (ивр. «raki'a», רקיע‎, Быт.1:6,7,15,20) упомянута отдельно от небес, так что возникает неясность, говорится о том же или нет^[7]. Многие традиционные комментаторы до Нового времени понимали ивр. «raki'a», רקיע‎ как твёрдую сферу, хотя, возможно, и не совпадающую с небесами. Это, например, Раши, Нахманид и Абрабанель^[8].

Маймонид даёт свою точку зрения только намёком ^[9], что породило много исследований. До недавних дней почти исключительной точкой зрения было, что Маймонид имел в виду какую-то часть воздуха^[10][11][12], но недавно появились новые аргументы в пользу того, что всё-таки имелось в виду твёрдое небо^[13].

Некоторые другие классические комментаторы Торы производили различие между «raki’a» и твёрдыми небесами, хотя и не сомневались в существовании последних. Так, Ибн Эзра (1089—1164) и рабби Давид Кимхи (1160—1235)^[14] утверждали, что «raki’a» — это ивр. «avir», אויר‎ (воздух, пространство между нижней водой в морях и верхней водой в облаках); вслед за ними современное трaдиционно-академическое издание ивр. Da'at Miqra,דעת מקרא‎ отождествляет «raki’a» с атмосферой. Полемику по толкованию небес и тверди подытожил традиционный комментатор Малбим в XIX веке: «Комментаторы строили замки на паутине, потому что думали, что звёзды находятся на твёрдом небе, но сейчас мы знаем, что они находятся в эфире»^[15].

Небо описывается в Библии как полог над кругом земли (Ис.40:22). В данном месте употреблено слово ивр. «khug», חוג‎, которое, скорее всего, означает «круг», а не «шар». От этого же корня происходит инструмент плотника ивр. «mekhuga», מחוגה‎ для изготовления круглых предметов в Ис.40:22^[16]. Небосвод поддерживается колоннами (Иов.26:11), в нём могут открыться окна (Быт.7:11)^[17], по нему двигаются светила, как в книге Йеошуа (Иисус Навин), где он остановил Луну и Солнце (Нав.10:12-14). Хотя академическому исследованию библейских представлений о небе и Вселенной посвящена обширная литература, идентификация библейских названий планет, созвездий и звёздных скоплений сталкивается со значительными затруднениями. Кроме Луны и Солнца Библия, по мнению текстологов, упоминает Венеру^[18] и Сатурн^[19], Плеяды, Гиады^[20], Возничего, Орион и Арктур^[21], метеориты^[22]. Нельзя исключить, что упоминаются также Юпитер^[23] и кометы^[24][25].

Про Землю в одних местах говорится, что она распростёрта^[26] над водами^[27], в других — что Земля подвешена над пустотой^[28]. Оба образа перешли из Библии в еврейскую литургию^[29].

Талмудический период

Устройство Вселенной

Талмуд не даёт систематического изложения взглядов Мудрецов Талмуда на природу неба, движения небесных тел и т. п. Вполне возможно, что разные авторитеты Талмуда в разных местах демонстрируют разные теории: практической астрономии, мистические или символические^[30]. О серьёзном влиянии греческой философии можно говорить только в связи с Филоном, взгляды которого остались вне еврейской традиции до XVI века^[31]. Однако влияние ассиро-вавилонской астрономии несомненно^[30], что выражается даже в современных названиях еврейских месяцев^[32].

Небо, по Талмуду, твёрдое; небесные тела скользят по нему, производя шум и даже стружку, из-за этого днём звуки слышны хуже^[33]. Над небом находятся верхние воды; по одной из талмудических теорий, облака наливаются водой из верхних вод через дырочки в небесном своде^[34], по другой — вода испаряется из морей.

Согласно Талмуду, Земля имеет круглую форму и окружена со всех сторон водой. Так, агада описывает, что Александр Македонский поднялся и видел Землю как шар, а океан — как миску с водой^[35]. Мудрецы Талмуда полагали, что Земля круглая, но, в отличие от греков, как и вавилоняне^[30], считали, что «нижняя» половина её находится в воде^[36]. Земля уподобляется в талмудической литературе глазу человека: белок глаза — океан, окружающий весь мир, зрачок — место обитания людей, главная точка в нём — Иерусалим^[37]. Другое сравнение — океан как миска с крышкой^[38].

В силу такой картины Мудрецам Талмуда необходимо было ответить на вопрос, где Солнце ночью? В Талмуде сравниваются две теории: самих Мудрецов Талмуда и в соответствии с мнением мудрецов народов мира. По мнению Мудрецов Талмуда Солнце ночью возвращается к месту восхода над небом, а по мнению мудрецов народов — под землёй. Талмуд заключает, что народы мира более правы. Интересен решающий аргумент: потому что ночью источники теплее, чем днём^[39], что, по-видимому, означает, что Мудрецы Талмуда не осознали всех деталей геоцентрической картины Аристотеля^[30]. В других местах Талмуда картина описывается ещё подробнее: по рабби Элиэзеру, Солнце доходит до юго-западного угла неба, где у неба нет стенки, и возвращается по горизонтальному кругу за небом через север; по мнению рабби Йеошуа, Солнце поднимается над небом через окно и возвращается назад вертикально над небом^[40]. Поскольку видимое место захода и восхода меняется ото дня ко дню, представление об отверстиях в небе расширяется: 365 окон сотворил Всевышний для солнца, 182 — на востоке, 182 — на западе, и ещё одно — посередине неба, откуда оно появилось при Сотворении Мира^[41].

В серии рассказов вавилонского амора Раба бар бар Хана он даже видит воочию окна:

Сказал мне один араб: «Хочешь, я покажу тебе место, где сходятся земля и небо?» Пошёл я туда и увидел, что в небе — окна. Положил я на окно свою корзину; пока помолился, корзина исчезла. Спросил я: «Что в этом месте есть воры?» — «Нет, это небесная твердь вращается, приходи на это же место завтра и найдёшь»^[42].

Раши к данному месту поясняет, что здесь подразумевается, что твердь вращается с закреплёнными на ней созвездиями, как говорят мудрецы народов мира в трактате Песахим^[39]. Впрочем, по крайней мере, в одном месте приводятся обе точки зрения: «звёзды двигаются над твердью, а твердь покоится. А некоторые говорят, твердь движется вместе со звёздами»^[43].

Таким образом, Талмуд, как и Птолемей, ставит Землю в центр мироздания, хотя и с указанными выше отличиями: огибает ли Солнце земной шар и двигаются ли небесные тела по неподвижной сфере или вместе с вращающейся сферой.

В некоторых местах Талмуд утверждает множественность миров^[44], а также небес — два или более^[45]. То же мы находим и в апокрифических книгах; так, в славянской версии «Книги Еноха» говорится про «семь кругов», на которых находятся семь небесных тел примерно в том же порядке, что и у Птолемея, правда, звёзды у Еноха ниже сфер, а не выше. Впрочем, с апокрифами всегда связаны проблемы нахождения правильных редакций^[30]. Более того, апокрифические книги были отвергнуты основными течениями иудаизма. Так, Мишна фиксирует мнение рабби Акивы, что изучающего «внешние книги» (иудейская апокрифическая литература) постигнет небесная кара^[46]. Поэтому описание мира ангелов и множественности небес в апокрифах, строго говоря, не относится к теме настоящей статьи, хотя начало тенденции можно уловить в книге Даниэля, единственной библейской книге, где встречаются имена ангелов (Дан.10:13 и далее).

Практическая астрономия; гипотезы о природе небесных тел и небесных явлений

Главной задачей астрономии для Мудрецов Талмуда было установление лунно-солнечного календаря. С этой целью проводились наблюдения за движением Луны и небесными событиями. Так, Гамлиэль II утверждает, что еще его деду Гамлиэлю старшему было известно значение средней длины лунного месяца в 29 дней 12 часов и 793/1080 часа^{[47][48] [49]}. В знании о таком значении нет ничего сверхъестественного, оно содержится со ссылкой на Гиппарха (II век до н. э.) в книге Птолемея «Альмагест» (II век н. э.)^[50]. Кроме того, оно лежит в основе одной из двух вавилонских систем астрономических расчетов, известной как «Вавилонская система B», и было найдено на вавилонских глиняных табличках. Правда, данное значение выражено и у Птолемея, и в вавилонских текстах в иной форме, а именно в шестидесятеричной записи, что дало возможность некоторым исследователям построить гипотезу о независимой оценке длины лунного месяца у древних евреев^[51][52]. Впрочем, Талмуд не скрывает, что раббан Гамлиэль «изучал греческую мудрость, так как был близок к дому императора»^[53]. Древние вавилоняне пришли к довольно точному значению средней длины месяца уже в пятом веке до нового исчисления, примерно за двести лет до Гиппарха^[54].

Больше всех Мудрецов Талмуда известен астрономическими познаниями Шмуэль из Нехардеи (Samuel of Nehardea), получивший даже прозвище «Ярхинай» («Лунник»). Он сумел вычислить еврейский календарь на 60 лет вперёд, будучи в Вавилоне, хотя обычно его определяли в Палестине^[55]. Шмуэль обсуждал астрономические вопросы с вавилонскими мудрецами^[56] и заявил даже, что небо известно ему как тропинки в родной Нехардее, одного лишь одного он не понимает: что такое падающие звёзды (ивр. «zikin», זיקין‎, вариант: кометы — ивр. «kochava deshavit», כוכבא דשביט‎)^[57]? Другие Мудрецы Талмуда предлагают ответы на этот вопрос: например, что это — свет с той стороны неба. Из этого видно, что небо считалось твёрдым и непрозрачным. Учение Шмуэля дошло до нас в виде «Барайта деШмуэль»^[58]. Точное время составления Барайты неизвестно. Скорее всего, она пополнялась на протяжении длительного времени, так как содержит пример расчёта для такой поздней даты как 766 год^[59].

Фазы Луны Талмуд объясняет тем, что рядом с Луной находятся два облака и периодически закрывают её^[60]. В Талмуде встречаются и другие астрономические гипотезы: что в Плеяд больше звёзд, чем видит глаз, а именно — сто^[61] (сейчас Плеяды считаются скоплением многих сотен звёзд), что всего звёзд очень много^[62], что бывают звёзды, которые не светят^[63]. Рабби Йеошуа упоминает звезду, «появляющуюся раз в семьдесят лет и сбивающую кормчих с пути»^[64]; возможно, он имел в виду комету с малым периодом обращения^[65].

От Талмуда и до Коперника

Споры между сторонниками традиционных талмудических и научных представлений

В эпоху гаонов евреи испытали влияние расцвета мусульманской цивилизации. В частности, многие еврейские мудрецы этого периода, изучавшие науки и философию (включая Маймонида, Герсонида, Крескаса, Йосефа Альбо) были хорошо знакомы с системой Птолемея в арабском переводе — «Альмагестом»^[30].

Так, Саадия Гаон описывает представления рабби Йеошуа и рабби Элиэзера, что они оба были согласны, что ночью Солнце над Землёй и скрыто непрозрачным небом, и разошлись только, как оно возвращается к вратам востока, чтобы появиться вновь.

— Но у нас сейчас принято считать — продолжает Саадия Гаон, — что и Земля и небо шарообразны, что Земля — как точка внутри неба, и что Солнце ночью не видно, так как оно находится с другой стороны Земли.^[30][66].

Подобные вещи писали рав Шрира Гаон и рав Хай Гаон^[30][67], а Рабейну Хананель в комментарии к уже несколько раз упомянутому месту из трактата Песахим всё ещё держится за талмудические представления: «хотя в наше время наблюдатели звёзд и отрицают, мы не слушаем их, а только Мудрецов Талмуда»^[68].

Примерно те же тенденции продолжались в эпоху ришоним. Маймонид пишет:

Не требуй от меня согласиться со всем, что говорили о свойствах неба Мудрецы Талмуда. В то время науки не получили должного развития, и Мудрецы говорили это не по пророческой традиции, а то, что усвоили от мудрецов народов того времени^[69].

Так, трение Солнца о небо, описанное в Талмуде, Маймонид приписывает влиянию школы Пифагора^[70].

Опираясь на стих «из сынов Иссахаровых (пришли) люди разумные, которые знали, что когда надлежало делать Израилю, — их было двести главных» (1Пар.12-32), он полагает, что у древних евреев знания по астрономии были, но оказались утраченными. В целом Маймонид считает, что доказанная истина самодостаточна, поэтому неважно, от кого именно она получена — от еврейских ли пророков или от греческих учёных^[71].

Большой вклад в развитие европейской астрономии внесли еврейские астрономы Исаак Бен Сид и Иегуда бен Моисей Коэн, которые в 1252—1270 годах в христианском Толедо под патронажем короля Леона и Кастилии Альфонсо X Мудрого составили Альфонсинские таблицы^[72].

Однако, несмотря на широкое распространение научных астрономических знаний, некоторые авторы продолжали придерживаться системы Талмуда, вплоть до вычисления толщины неба по длительности сумерек. В их числе, например, авторитетный раввин Рабейну Там из группы Тосафот. Те же взгляды повторяет со ссылкой на него крупнейший авторитет галахи (еврейского закона) рабби Шломо бен Адерет (РАШБА) (1235—1310).^[73] Те же взгляды приписывают и учителю РАШБА — самому Нахманиду (рабби Моше бен Нахман, РАМБАН)^[74].

Противоречия между более традиционной школой Нахманида и более научно-ориентированной школой Маймонида не были секретом. Так, комментатор Мишне Тора Р. Авраам бен Моше ди Ботон (1545—1588), автор «Лехем Мишне», комментария на «Мишне Тора», замечает, что непонятно, почему Рабейну Там и его последователи всё ещё пользуются теорией сумрачного тоннеля, когда сами Мудрецы Талмуда признали свою неправоту.

В средневековых памятниках мистической литературы иудаизма утверждается не только шарообразность Земли, но и то, что она одинакова в разных местах; с другой стороны, тоже живут люди, как и у Аристотеля.^[75] В более позднее время была даже сделана попытка, не поддержанная академическими исследователями, истолковать данное место Книги «Зоар» как указание на вращение Земли вокруг своей оси^[76]. О картине Мира в представлениях еврейских мистиков см. статью Каббала.

За и против Аристотеля

Особое место в иудейских представлениях об устройстве природы (как и в мусульманских и христианских) занимало учение Аристотеля. Наибольшая роль в его пропаганде среди иудеев принадлежит Маймониду, который в работе «Путеводитель растерянных» сделал попытку примирить Аристотеля с Торой. Так, Маймонид утверждает, в соответствии с книгами греческих мудрецов, что всего сфер девять, и даёт им имена из Библии: Шамаим (небо), Ракиа (небосвод), Звуль (жилище) и Аравот (смешения). Сферы прозрачны и плотно прилегают друг к другу, не оставляя пустоты^[1]. Материал этих сфер отличается от материала всех земных тел^[77]. Сам факт наблюдаемого движения сфер используется Маймонидом как доказательство существования Всевышнего.

Он управляет сферой мироздания при помощи беспредельной и беспрерывной силы. Ибо сфера эта постоянно вращается. И невозможно, чтобы она вращалась сама по себе. А Он, Благословенный, вращает её без руки и без тела^[78].

Сам Всевышний, однако, совершенно свободен от всех материальных и позитивных атрибутов, про него нельзя сказать, что Он находится в пространстве или времени^[78]. Сферы мироздания, вложенные друг в друга, ассоциируются с иерархией ангелов. Сферы являются одушевлёнными существами, находящимися в совершенном вращательном движении по собственной свободной воле с помощью соответствующего ангела^[1][77][79].

Несколько отличную позицию занимал Леви Бен Гершом (РаЛБаГ, Герсонид). На словах во всём соглашаясь с Аристотелем, он глубоко переосмыслил его физическое учение. Это касается, например, теории Аристотеля о естественном месте тел, согласно которой для воздуха и огня естественно быть вверху, а для воды и земли — внизу. По Герсониду, все тела стремятся к центру Земли, просто одни стремятся сильнее, а другие — слабее^[80]. Наконец, Хасдай Крескас вообще отвергал философию Аристотеля, считая, что она накладывает слишком большие ограничения на всемогущество Господнее^[81]. Так, Крескас подверг сомнению постулат Аристотеля, что тела без постоянно действующей на них силы останавливаются; предположил существование пустоты. В вопросе о естественном месте тел он разделял взгляды Герсонида.

Два аспекта споров вокруг научного наследия греков имеют прямое отношение к космологии. Во-первых, во времена Маймонида астрономы и философы осознали, что между физикой Аристотеля и общепринятой к тому времени планетной теорией Птолемея существует глубокое противоречие (так называемый «Андалусийский бунт»^[82]). Маймонид полностью разделял позицию критиков Птолемея, однако его собственные представления о путях выхода из кризиса не вполне ясны^[83]. В «Путеводителе растерянных»^[84] из двух модификаций геоцентрической системы, с эпициклами и с эксцентрами^[85], Маймонид предпочёл вторую, — небесные тела двигаются по кругу вокруг Земли вместе с твёрдыми сферами, но центр сфер смещён относительно Земли, — поскольку она требует для моделирования планетных движений меньшее число кругов^[84]. С другой стороны, в разделе 2:24 он ссылается на планетную теорию, которую разработал арабский философ XI—XII вв. Ибн Баджа (один из родоначальников «Андалусийского бунта»). В этой теории вовсе не было эпициклов, а все планетные движения моделировались исключительно с помощью эксцентрических кругов. Однако Маймонид нашёл также эту теорию неудовлетворительной, поскольку эксцентры не менее противоречат физике Аристотеля, чем эпициклы^[86]. Наконец, Маймонид находил неприемлемой и теорию гомоцентрических сфер (которой следовал Аристотель и в XIII в. развивал мусульманин ал-Битруджи^[87]), поскольку она была не в состоянии объяснить нерегулярность движения планет. Маймонид вообще не исключал, что человеческого разумения недостаточно для постижения устройства Вселенной. Тем не менее, он считал возможным использовать теорию Птолемея для вычисления координат небесных тел.

Герсонид полагал, что большинство доводов против эпициклов, предлагаемых философами, не выдерживает критики^[88]. Однако, он привел свои собственные доводы против эпициклов, основанные на астрономических наблюдениях. Например, при движении по эпициклам мы должны видеть небесные тела с разных сторон, чего не происходит, например, с Луной. По мнению Герсонида, теорию движения планет необходимо строить на основе модели эксцентров. В его теории эксцентрические сферы не прилегают плотно, а отделены слоем жидкости. Свойства этой жидкости сходны со свойствами обычных земных жидкостей, и тут рабби Леви начал отход от представлений Аристотеля, что вещества на небе имеют другую природу, чем земные.^[89] Кроме того, Герсонид внес большой вклад в практику астрономических измерений: изобретённый им инструмент «Посох Якова» позволил быстро и надёжно измерять небесные углы. Он сам проделал много измерений и обоснованно утверждал, что улучшил результаты Птолемея. Кроме того, он внёс в астрономию физичность. До того астрономия считалась частью математики, но рабби Леви говорил, что для проверки гипотез надо учитывать наблюдаемые физические характеристики небесных тел, такие, например, как яркость, а не только их положение на небе.

Другой предмет космологических споров того времени (характерный и для философов католического Запада) касается возможности существования за пределами границы нашего мира иных миров, со своими землями, солнцами и звёздами. Большинство философов отвергали их существование на основании тех же доводов, что в древности приводил Аристотель. Однако все эти доводы были отвергнуты Хасдаем Крескасом. Он был едва ли не единственным средневековым философом, считавшим существование других миров возможным^[90].

Учение Коперника и иудаизм

Начиная с Талмуда и далее достижения «греческой мудрости» считались чем-то чужим и опасным, вплоть до почти полного запрещения (см. Шломо бен Адерет). Поэтому появление системы Коперника не встретило особенно ярого сопротивления, хотя отмечалось противоречие с некоторыми стихами Танаха (еврейской Библии).

Первым еврейским сочинением, где упоминается новая система, была книга «Беер агола» («Кладенец изгнания») (1593 год, Прага) Махараля из Праги. В качестве яркого примера ненадёжности научных знаний, в отличие от знаний, полученных из Откровения, Махараль приводит только что появившуюся в 1543 году систему Коперника, не называя его по имени. По мысли Махараля, появление «мастера новой астрономии» показывает шаткость научных знаний, ведь даже астрономия оказалась сомнительной^[91]!

Первое и притом восторженное упоминание имени Коперника встречается в книгах Давида Ганса (1541—1613), работавшего вместе с Тихо Браге и Кеплером. Ганс написал две книги на иврите: краткую «Маген Давид» («Щит Давида», 1612) и полную версию «Нехмад венаим» («Хорошо и приятно», 1743); только первая вышла при жизни автора. Там подробно и объективно излагаются три системы Мира: Птолемея, Коперника и Тихо Браге, причем автор не отдаёт предпочтение ни одной из них.

Затем, в 1629 году появляется книга на иврите «Эйлим» Иосифа Дельмедиго (1591—1655). Автор прямо пишет, что доводы за систему Коперника столь убедительны, что её может отвергнуть только глупец^[92] Дельмедиго учился в Падуе и был лично знаком с Галилеем.^[93].

Последующая еврейская литература относится уже к XVIII веку. Основная масса положительно относится к гелиоцентрической системе: «Сефер Иешуа беИсраэль» (Спасение Израиля) р. Йонатана бен Йосеф из Рожаны, «Нецах Исраэль» (Вечность Израиля) Исраэля Галеви, «Амудей шамаим» (Столбы Неба) Баруха бен Яааков Шик, а также комментарий известного философа Соломона Маймона «Гиват аморе» (Гора учителя) к «Путеводителю растерянных» Маймонида^[93].

Сдержанное отношение демонстрирует р. Давид Нието из Венеции (1654—1728) в книге «Эш дат» («Огонь закона»), в основном посвященной борьбе с саббатианской ересью. Система Коперника отвергается автором на основании стихов из книги Йеошуа (Иисус Навин), где тот остановил Солнце (Нав.10:12). Зато р. Нието готов признать обитаемость других звёзд, что тогда было достаточно необычно^[93]. Сходно с предыдущим р. Рафаэль Галеви из Ганновера в астрономическом и календарном трактате «Сефер техунат а-шамаим» («Устройство неба») (1756 год, Амстердам) признаёт преимущества «новой системы», но пользуется старой^[93].

Особняком стоит книга р. Тувии Акоэна из Метца. Р. Тувия учился, в числе прочего, в университете Падуи, как и Дельмедиго, но в книге «Маасе Тувия» («Деяния Тувии») называет Коперника «первенцем сатаны»! Причина — противоречие со стихом из Экклезиаста: «А земля стоит вовек» (Екк.1:4). Правда, автор цитирует и затрудняется объяснить Мидраш^[94], где Мудрецы Талмуда предполагают движение Земли и объясняют её название так: «Эрец» (Земля) от корня «рац» («бежать»), «потому что Земля бежит, чтобы выполнить Волю Создателя»^[93].

В более позднее время прямые нападки на гелиоцентрическую систему у евреев практически на наблюдаются, но периодически высказываются сомнения, насколько можно верить науке вообще и гелиоцентрической системе — в частности^[95][96][97].

В XX веке встречаются утверждения, что после теории относительности вопрос о системе Мира утратил прежнее значение^[98].

Новое время

Людей, которые борются за талмудическую теорию пути солнца, сейчас практически нет, хотя критика науки иногда проводится. Стихи Писания, противоречащие современным взглядам, обычно понимаются с той или иной долей аллегоризма, или в мистическом прочтении, или с вычленением главной идеи, донесённой в образах древних представлений.

Так, про некоторые выражения из Торы Талмуд говорит, что «Тора пользуется языком, привычным людям»^[99]. У ришоним это выражение расширяется для объяснения антропоморфизмов в описании Бога^[100]. В новое время некоторые мыслители предлагали дальнейшее расширение данного выражения и на геоцентрические места Танаха (еврейской Библии); тогда получается, что Тора объясняет Сотворение Мира, пользуясь представлениями людей, а не утверждая их^[76][101].

Иногда предпринимаются попытки совместить Библейскую картину Сотворения Мира с научными теориями Большого Взрыва и эволюции. При этом такие слова, как ивр. «raki'a», רקיע‎ (Быт.1:6), понимаются не как твердь, а как простирание, пространство, протяжение или даже притяжение, а дни Творения — как длительные эпохи^[102]. Бытует своеобразное преломление геоцентризма в форме представления об уникальности человеческого рода. Например, рабби М. М. Шнеерсон (Любавический Ребе) считал, что внеземной разум, если и существует, должен принципиально отличаться от нашего, так как у них не может быть Торы, ибо она слишком связана с Землёй^[103].

Примечания

Литература

• Вавилонский Талмуд (Гемара) в ивритском Викитексте
• Мишна (ранняя часть Талмуда) в ивритском Викитексте
• Маймонид (Перевод на англ. яз.: М. Фридлендер) The Guide for the Perplexed (Friedlander) // Путеводитель растерянных = The Guide for the Perplexed. — Cosimo Classics, 2007. — Vol. 1-3. — 484 p. — ISBN 978-1602065000
• Маймонид (Русский перевод: М.А. Шнейдер) Первая часть. // Путеводитель растерянных = араб. دلالة الحائرين‎‎, далалат аль-хаирин. — Иерусалим: МОСТЫ КУЛЬТУРЫ/Гешарим, 2000. — 592 p. — (Библиотека Иудаика). — 1500 экз. — ISBN 5-93273-043-9
• Профессор Гад Бен-Ами Царфати (ивр. גד בן-עמי צרפתי‎) Талмудическая космология = הקוסמוגרפיה התלמודית // Тарбиц(ивр. תרביץ‎). — 1966 (ивр. תשכ"ו‎). — № 35. — С. 137—148.
• Статья «Астрономия» в Электронной еврейской энциклопедии
• Маасе Берешит (Сотворение Мира) в Еврейской Энциклопедии Брокгауза и Эфрона
• Небо в Еврейской Энциклопедии Брокгауза и Эфрона
• Bernard R. Goldstein Astronomical and Astrological Themes from Antiquity to Early Modern Times, series of essays (англ.).
• Сара Кляйн-Бреслави Комментарий Маймонида к рассказу о сотворении мира = ивр. Pirush ha-Rambama lesipur briat ha-Olam‎. — Иерусалим: Реувен Мас, 1987.
• André Neher (Андре Неер) Copernicus in the Hebraic Literature from the Sixteenth to the Eighteenth Century (англ.) // Journal of the History of Ideas. — 1977. — Т. 38. — № 2 (Apr. — Jun.). — С. 211—226.
• André Neher (Андре Неер) Еврейская мысль и научная революция в шестнадцатом веке: Давид Ганс (1541–1613) и его время. = Jewish Thought and the Scientific Revolution of the Sixteenth Century: David Gans (1541–1613) and his Times. — Oxford: Oxford University Press, 1986.

   

Эта статья входит в число избранных статей русскоязычного раздела Википедии.

ca:Cosmologia bíblicaja:聖書の宇宙論

pt:Cosmologia bíblica