Мандельштам, Осип Эмильевич

Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"

(Различия между версиями)
Перейти к: навигация, поиск
Gorozmey (Обсуждение | вклад)
Gorozmey (Обсуждение | вклад)
Строка 1: Строка 1:
 +
{{О_статье\ЭЕЭ| ТИП СТАТЬИ  = 4}}
{{однофамильцы|Мандельштам}}
{{однофамильцы|Мандельштам}}
{{Писатель
{{Писатель
Строка 26: Строка 27:
== Биография ==
== Биография ==
-
Осип Мандельштам родился [[15 января]] (3 января по старому стилю) 1891 года в [[Варшава|Варшаве]]. Отец, Эмилий Вениаминович (Эмиль, Хаскл, Хацкель Бениаминович) Мандельштам (1856—-1938), был мастером перчаточного дела, состоял в [[Купеческие гильдии|купцах первой гильдии]], что давало ему право жить вне [[черта оседлости|черты оседлости]], несмотря на [[еврей]]ское происхождение. Мать, Флора Осиповна Вербловская, была музыкантом.
+
Осип Мандельштам родился [[15 января]] (3 января по старому стилю) 1891 года в [[Варшава|Варшаве]].  
-
В [[1897]] году семья Мандельштамов переехала в [[Петербург]]. Осип получил образование в [[Тенишевское училище|Тенишевском училище]] (с [[1900]] по [[1907]] годы), одном из наиболее прогрессивных учебных заведений того времени. С детства находился под впечатлением архитектурно-исторического облика [[Петербург]]а, его стройного «миража», воспринимаемого по контрасту с родовыми чертами быта и религиозного ритуала [[евреи|еврейской]] диаспоры. В [[1908]]—[[1910]] годы Мандельштам учился в [[Сорбонна|Сорбонне]] и в [[Гейдельбергский университет|Гейдельбергском университете]]. В [[1911 год]]у для того, чтобы облегчить поступление в Петербургский университет Мандельштам перешёл в лютеранскую веру, которую, однако, не практиковал.<ref>[http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1995/10/mandel.html Воспоминания брата поэта, Е. Э. Мандельштама]</ref> [[10 сентября]] того же года он был зачислен на историко-филологический факультет Петербургского университета, где обучался с перерывами до [[1917 год]]а.
+
Отец, Эмилий Вениаминович (Эмиль, Хаскл, Хацкель Бениаминович) Мандельштам (1856—-1938), выходец из Курляндии (см.Латвия), был мастером перчаточного дела, состоял в [[Купеческие гильдии|купцах первой гильдии]], что давало ему право жить вне [[черта оседлости|черты оседлости]], несмотря на [[еврей]]ское происхождение.  
-
Начинал поэтическую карьеру как [[символизм|символист]], последователь прежде всего [[Верлен, Поль|Поля Верлена]] и [[Сологуб, Фёдор Кузьмич|Фёдора Сологуба]], а также предтечи символистов — [[Тютчев, Фёдор Иванович|Фёдора Ивановича Тютчева]]. В конце [[1912]] года вошёл в группу [[акмеизм|акмеистов]]. В акмеизме он увидел, в первую очередь, апологию органического единения [[хаос]]а (природа) и жёстко организованного [[Вселенная|космоса]] (архитектура) в противовес размытости и иррациональности символизма. Дружбу с [[акмеисты|акмеистами]] ([[Ахматова, Анна Андреевна|Анной Ахматовой]] и [[Гумилёв, Николай Степанович|Николаем Гумилевым]]) считал одной из главных удач своей жизни. Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «[[Камень (книга)|Камень]]» (три издания: [[1913]], [[1916]] и [[1922]]).
+
Он рано отошел от традиционного иудаизма, самоучкой овладел немецким и русским языком. Мать — Флора, урожденная Вербловская, из Вильны, родственница С. Венгерова, училась в гимназии (Мандельштам писал: «... не первая ли в роду дорвалась она до чистых и ясных русских звуков?»). Она привила сыну любовь к русскому языку и литературе, музыке и искусству.
 +
 +
В [[1897]] году семья Мандельштамов переехала в [[Петербург]].  
-
Стихи времени [[Первая мировая война|Первой мировой войны]] и [[Октябрьская революция|революции]] ([[1916]]—[[1920]]) составили вторую книгу «[[Tristia]]» («книгу скорбей», заглавие восходит к [[Публий Овидий Назон|Овидию]]), вышедшую в [[1922]] году. Её авторский вариант появился в [[1923]] под заглавием «Вторая книга» и с общим посвящением «Н. Х.» — [[Мандельштам, Надежда Яковлевна|Надежде Яковлевне Хазиной]], жене поэта (их знакомство состоялось в [[Киев]]е, в мае [[1919]] года). В книге отчётливо прослеживается эволюция от акмеистического, рационального, к иррациональному (для Мандельштама всегда — трагическому), к поэтике сложнейших ассоциаций.
+
Осип получил образование в [[Тенишевское училище|Тенишевском училище]] (с [[1900]] по [[1907]] годы), одном из наиболее прогрессивных учебных заведений того времени.
 +
 
 +
С детства находился под впечатлением архитектурно-исторического облика [[Петербург]]а, его стройного «миража», воспринимаемого по контрасту с родовыми чертами быта и религиозного ритуала [[евреи|еврейской]] диаспоры.
 +
 
 +
В [[1908]]—[[1910]] годы Мандельштам учился в [[Сорбонна|Сорбонне]] и в [[Гейдельбергский университет|Гейдельбергском университете]].
 +
 
 +
В [[1911 год]]у для того, чтобы облегчить поступление в Петербургский университет Мандельштам перешёл в лютеранскую веру, которую, однако, не практиковал.<ref>[http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1995/10/mandel.html Воспоминания брата поэта, Е. Э. Мандельштама]</ref> [[10 сентября]] того же года он был зачислен на историко-филологический факультет Петербургского университета, где обучался с перерывами до [[1917 год]]а.
 +
 
 +
Начинал поэтическую карьеру как [[символизм|символист]], последователь прежде всего [[Верлен, Поль|Поля Верлена]] и [[Сологуб, Фёдор Кузьмич|Фёдора Сологуба]], а также предтечи символистов — [[Тютчев, Фёдор Иванович|Фёдора Ивановича Тютчева]]. В конце [[1912]] года вошёл в группу [[акмеизм|акмеистов]].
 +
 
 +
В акмеизме он увидел, в первую очередь, апологию органического единения [[хаос]]а (природа) и жёстко организованного [[Вселенная|космоса]] (архитектура) в противовес размытости и иррациональности символизма.
 +
 
 +
Дружбу с [[акмеисты|акмеистами]] ([[Ахматова, Анна Андреевна|Анной Ахматовой]] и [[Гумилёв, Николай Степанович|Николаем Гумилевым]]) считал одной из главных удач своей жизни. Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «[[Камень (книга)|Камень]]» (три издания: [[1913]], [[1916]] и [[1922]]).
 +
 
 +
Стихи времени [[Первая мировая война|Первой мировой войны]] и [[Октябрьская революция|революции]] ([[1916]]—[[1920]]) составили вторую книгу «[[Tristia]]» («книгу скорбей», заглавие восходит к [[Публий Овидий Назон|Овидию]]), вышедшую в [[1922]] году.  
 +
 
 +
Её авторский вариант появился в [[1923]] под заглавием «Вторая книга» и с общим посвящением «Н. Х.» — [[Мандельштам, Надежда Яковлевна|Надежде Яковлевне Хазиной]], жене поэта (их знакомство состоялось в [[Киев]]е, в мае [[1919]] года).  
 +
 
 +
В книге отчётливо прослеживается эволюция от акмеистического, рационального, к иррациональному (для Мандельштама всегда — трагическому), к поэтике сложнейших ассоциаций.
[[Файл:NKVD Mandelstam.jpg|thumb|200px|Мандельштам после ареста. Фотография [[Народный комиссариат внутренних дел СССР|НКВД]].]]
[[Файл:NKVD Mandelstam.jpg|thumb|200px|Мандельштам после ареста. Фотография [[Народный комиссариат внутренних дел СССР|НКВД]].]]
-
Дальнейшая эволюция поэтики отражается в стихотворениях [[1920-е|1920-х]] с их затемненностью и многочисленными культурными аллюзиями. С мая [[1925]] по октябрь [[1930]] годов наступает стиховая пауза в творчестве. В это время пишется проза, к созданной в [[1923]] автобиографии «Шум времени» прибавляется варьирующая, в первую очередь, [[Гоголь, Николай Васильевич|гоголевские]] мотивы повесть «Египетская марка» ([[1927]]). В [[1928]] году печатается последний прижизненный [[Поэзия|поэтический]] сборник «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».
 
-
В [[1930]] году Осип Мандельштам возвращается к написанию стихов, в которых демонстративно рвёт не только с советской действительностью, но и с культурной традицией в целом и берет на себя миссию создания новой культуры, от нуля, «из кремня», не опирающейся на достижения предшественников. «Прощанием» с культурой стало программное поэтологическое эссе «Разговор о [[Данте Алигьери|Данте]]» ([[1933]] год). В ноябре [[1933]] года, на пике своей ненависти к советскому официозу, пишет злую [[Сталин, Иосиф Виссарионович|антисталинскую]] эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны…»<ref>Мандельштам О. «[http://www.litera.ru/stixiya/authors/mandelshtam/my-zhivem-pod.html Мы живём под собою не чуя страны…]» // Строфы века: Антология русской поэзии. Минск, М.: Полифакт, 1995.</ref>, за которую его арестовывают и отправляют в ссылку в [[Чердынь]], затем разрешают выбрать другое место поселения. Мандельштам выбирает [[Воронеж]] ([[1934]]—[[1937]]). Бо́льшая часть стихотворений, созданных в воронежский период, отразила стремление бесповоротно деформированного арестом и болезнями поэта выговориться сполна, сказать своё последнее слово.
 
-
В мае [[1937]] года поэт получил разрешение выехать из Воронежа. Спустя год его арестовали вторично и отправили по этапу в лагерь на Дальний Восток. Мандельштам скончался [[27 декабря]] 1938 года от [[тиф]]а в пересыльном лагере [[Владперпункт]] ([[Владивосток]]). Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года — в 1956, по делу 1934 года — в 1987<ref>[http://www.belolibrary.imwerden.de/books/Kuvaldin/kuvaldin_mandelshtam.htm Справка Генеральной прокуратуры СССР] по книге: Юрий Кувалдин. Улица Мандельштама. Повести. Издательство «Московский рабочий», 1989, 304 с.</ref>.
+
Дальнейшая эволюция поэтики отражается в стихотворениях [[1920-е|1920-х]] с их затемненностью и многочисленными культурными аллюзиями. С мая [[1925]] по октябрь [[1930]] годов наступает стиховая пауза в творчестве.
 +
 
 +
В это время пишется проза, к созданной в [[1923]] автобиографии «Шум времени» прибавляется варьирующая, в первую очередь, [[Гоголь, Николай Васильевич|гоголевские]] мотивы повесть «Египетская марка» ([[1927]]).
 +
 
 +
В [[1928]] году печатается последний прижизненный [[Поэзия|поэтический]] сборник «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».
 +
 
 +
В [[1930]] году Осип Мандельштам возвращается к написанию стихов, в которых демонстративно рвёт не только с советской действительностью, но и с культурной традицией в целом и берет на себя миссию создания новой культуры, от нуля, «из кремня», не опирающейся на достижения предшественников. «Прощанием» с культурой стало программное поэтологическое эссе «Разговор о [[Данте Алигьери|Данте]]» ([[1933]] год).
 +
 
 +
В ноябре [[1933]] года, на пике своей ненависти к советскому официозу, пишет злую [[Сталин, Иосиф Виссарионович|антисталинскую]] эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны…»<ref>Мандельштам О. «[http://www.litera.ru/stixiya/authors/mandelshtam/my-zhivem-pod.html Мы живём под собою не чуя страны…]» // Строфы века: Антология русской поэзии. Минск, М.: Полифакт, 1995.</ref>, за которую его арестовывают и отправляют в ссылку в [[Чердынь]], затем разрешают выбрать другое место поселения.
 +
 
 +
Мандельштам выбирает [[Воронеж]] ([[1934]]—[[1937]]). Большая часть стихотворений, созданных в воронежский период, отразила стремление бесповоротно деформированного арестом и болезнями поэта выговориться сполна, сказать своё последнее слово.
 +
 
 +
В мае [[1937]] года поэт получил разрешение выехать из Воронежа.  
 +
 
 +
Спустя год его арестовали вторично и отправили по этапу в лагерь на Дальний Восток. Мандельштам скончался [[27 декабря]] 1938 года от [[тиф]]а в пересыльном лагере [[Владперпункт]] ([[Владивосток]]).  
 +
 
 +
Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года — в 1956, по делу 1934 года — в 1987<ref>[http://www.belolibrary.imwerden.de/books/Kuvaldin/kuvaldin_mandelshtam.htm Справка Генеральной прокуратуры СССР] по книге: Юрий Кувалдин. Улица Мандельштама. Повести. Издательство «Московский рабочий», 1989, 304 с.</ref>.
 +
 
 +
 
 +
 
 +
 +
== Отношение к иудаизму ==
 +
 +
Хотя Мандельштам, в отличие от ряда русских писателей-евреев, не пытался скрывать свою принадлежность к еврейскому народу, его отношение к еврейству было сложным и противоречивым.
 +
 
 +
С болезненной откровенностью в автобиографическом «Шуме времени» Мандельштам вспоминает о постоянном стыде ребенка из ассимилированной еврейской семьи за свое еврейство, за назойливое лицемерие в выполнении еврейского ритуала, за гипертрофию национальной памяти, за «хаос иудейский» («... не родина, не дом, не очаг, а именно хаос»), от которого он «всегда бежал».
 +
 
 +
Свойственная Мандельштаму многослойность стиха, проявившаяся и в стихотворениях на еврейские темы, открывает путь различным толкованиям. Так, отмежевываясь от иудаизма в стихотворении «Эта ночь непоправима...» (1916, навеяно смертью матери), Мандельштам вводит грозные символы двух солнц — черного и желтого.
 +
 
 +
Одни интерпретируют черное — как чистое отрицание, отсутствие света в его источнике (по Еврипиду), желтое — как инфернальный цвет измены и разрыва; другие считают, что это символы, противопоставляющие желтый свет над Храмом сменяющему его черному солнцу апокалипсического христианства, встающему над вратами Иерусалима.
 +
 
 +
С этих пор черный и желтый (цвета старого таллита, субботних свечей в медных подсвечниках и тфиллин, а также многое др.) в поэтическом языке Мандельштама закрепляются как ключевые понятия за иудаизмом («черно-желтый ритуал»), еврейством, семейным «утробным миром».
 +
 
 +
В стихотворении «Вернись в смесительное лоно» (1920) одни видят отношение Мандельштама к своему браку с еврейкой (Надеждой Хазиной, см. ниже) как к кровосмешению, другие — аллегоризацию Мандельштамом своего творчества, которому он предрекает возвращение в лоно еврейства и исчезновение в нем (кровосмесительное вторжение в творческие истоки).
 +
 
 +
В период трагических испытаний России Мандельштам поэтически осмыслял революцию, гражданскую войну, антицерковные гонения в аспекте древней истории еврейского народа, сохранившего верность духовному Храму, хотя его религиозно-национальная святыня разрушена.
 +
 
 +
 
 +
В начале 1920-х гг. Мандельштам то утверждает, что «теперь всякий культурный человек — христианин» (1921), то, увлекшись философией А.-Л. Бергсона, с симпатией обнаруживает, что его «глубоко иудаистический ум одержим настойчивой потребностью практического монотеизма» (1922).
 +
 
 +
Сетования Мандельштама «какая боль... для племени чужого ночные травы собирать» (1924) — это, возможно, ощущение своей чуждости советской действительности, а может быть, — русской национальной среде.
 +
 
 +
В 1926 г. (через год после крайне отрицательной оценки иудаизма и еврейства в «Шуме времени») Мандельштам в очерке «Киев», в предисловии к роману Б. Лекаша и в статье о Ш. Михоэлсе тепло пишет о своем народе, спаянности еврейской семьи, «иудейской созерцательности», восхищается «внутренней пластикой гетто», считает, что в нем «заложена огромная художественная сила», которая «расцветет только тогда, когда гетто будет разрушено».
 +
 
 +
Тогда же Мандельштам отмечал мелодичность и красоту языка идиш, логическую уравновешенность иврита. Однако при всем интересе к еврейству Мандельштам не приемлет того, что представляется ему тенденциозным национализмом (внутренняя рецензия 1926 г. на книгу А. Лунеля, 1892-?, «Николо-Пеккави»).
 +
 
 +
Эта переоценка внутренних ценностей к началу 1930-х гг. не была для Мандельштама случайной. В «Четвертой прозе» он заявил: «Я настаиваю на том, что писательство в том виде, как оно сложилось в Европе и в особенности в России, несовместимо в почетным званием иудея, которым я горжусь.
 +
 
 +
Моя кровь, отягощенная наследством овцеводов, патриархов и царей, бунтует против вороватой цыганщины писательского племени». Благодаря этому возвращению к истокам, к своим корням, Мандельштам увидел прародину европейской цивилизации не в Элладе, а в Иудее.
 +
 
 +
Поездку в Армению он воспринял как встречу с «младшей сестрой земли иудейской», «библейской», «субботней» страной.
 +
 
 +
В годы гонений и испытаний Мандельштам то иронически отождествлял себя с неприкаянным еврейским музыкантом («Жил Александр Герцевич», 1931), то в воронежской ссылке (возможно, под впечатлением от книги В. Парнаха «Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции», М.—Л., 1934) рассказывал как о своей судьбе историю поэта-маррана, который в подвалах инквизиции сочинял каждый день по сонету, заучивая их наизусть. Вместе с тем, ветхозаветные темы и образы, столь частые в творчестве Мандельштама, скорее всего носят чисто культурологический характер.
 +
 
 +
 
 +
== Семья ==
 +
 
 +
Жена Мандельштама, Надежда Яковлевна Мандельштам (урожденная Хазина; 1899–1980), педагог и литератор.
 +
 
 +
Ее отец — юрист, сын кантониста, принявшего православие, мать — врач (еврейка).
 +
 
 +
В детстве Надежда была крещена. После гибели мужа преподавала английский язык, а в 1956 г. защитила кандидатскую диссертацию по английской филологии (руководитель — В. Жирмунский).
 +
 
 +
Под псевдонимом Н. Яковлева напечатала ряд очерков в сборнике «Тарусские страницы» (Калуга, 1961).
 +
 
 +
Судьбе и творчеству Мандельштама посвятила художественные мемуары «Воспоминания» (Н.-Й., 1970; 4-е издание — 1985; частично издано в СССР, 1988) и «Вторая книга» (Париж, 1972; 3-е издание — 1983), принесшие ей мировую известность и переведенные на многие языки.
 +
 
 +
В 1979 г. безвозмездно передала Принстонскому университету (США) хранившийся у нее архив Мандельштама. После ее смерти друзья собрали и издали ее разрозненные комментарии к стихотворениям Мандельштама, различные материалы и воспоминания («Книга третья», Париж, 1987).
 +
 
 +
 
 +
 +
 
== Увековечение памяти ==
== Увековечение памяти ==

Версия 22:31, 28 марта 2013

Источник: Электронная еврейская энциклопедия на русском языке
Тип статьи: Текст унаследован из Википедии
Осип Мандельштам
Файл:Mandelstam.jpg
Имя при рождении:

Иосиф Эмильевич Мандельштам
Дата рождения:

3 (15) января 1891
Место рождения:

Варшава, Российская империя
Дата смерти:

27 декабря 1938
Место смерти:

лагерный пункт Вторая речка, под Владивостоком, РСФСР
Род деятельности:

поэт, переводчик и литературовед
© Произведения этого автора — несвободны.

О́сип Эми́льевич Мандельшта́м (имя при рождении Ио́сиф Эми́льевич Мандельшта́м, 3 (15) января 1891, Варшава — 27 декабря 1938, лагерный пункт Вторая речка, под Владивостоком) — русский поэт, эссеист, переводчик и литературный критик, один из крупнейших русских поэтов XX века.

Содержание

Биография

Осип Мандельштам родился 15 января (3 января по старому стилю) 1891 года в Варшаве.

Отец, Эмилий Вениаминович (Эмиль, Хаскл, Хацкель Бениаминович) Мандельштам (1856—-1938), выходец из Курляндии (см.Латвия), был мастером перчаточного дела, состоял в купцах первой гильдии, что давало ему право жить вне черты оседлости, несмотря на еврейское происхождение.

Он рано отошел от традиционного иудаизма, самоучкой овладел немецким и русским языком. Мать — Флора, урожденная Вербловская, из Вильны, родственница С. Венгерова, училась в гимназии (Мандельштам писал: «... не первая ли в роду дорвалась она до чистых и ясных русских звуков?»). Она привила сыну любовь к русскому языку и литературе, музыке и искусству.

В 1897 году семья Мандельштамов переехала в Петербург.

Осип получил образование в Тенишевском училище (с 1900 по 1907 годы), одном из наиболее прогрессивных учебных заведений того времени.

С детства находился под впечатлением архитектурно-исторического облика Петербурга, его стройного «миража», воспринимаемого по контрасту с родовыми чертами быта и религиозного ритуала еврейской диаспоры.

В 1908—1910 годы Мандельштам учился в Сорбонне и в Гейдельбергском университете.

В 1911 году для того, чтобы облегчить поступление в Петербургский университет Мандельштам перешёл в лютеранскую веру, которую, однако, не практиковал.[1] 10 сентября того же года он был зачислен на историко-филологический факультет Петербургского университета, где обучался с перерывами до 1917 года.

Начинал поэтическую карьеру как символист, последователь прежде всего Поля Верлена и Фёдора Сологуба, а также предтечи символистов — Фёдора Ивановича Тютчева. В конце 1912 года вошёл в группу акмеистов.

В акмеизме он увидел, в первую очередь, апологию органического единения хаоса (природа) и жёстко организованного космоса (архитектура) в противовес размытости и иррациональности символизма.

Дружбу с акмеистами (Анной Ахматовой и Николаем Гумилевым) считал одной из главных удач своей жизни. Поэтические поиски этого периода отразила дебютная книга стихов «Камень» (три издания: 1913, 1916 и 1922).

Стихи времени Первой мировой войны и революции (1916—1920) составили вторую книгу «Tristia» («книгу скорбей», заглавие восходит к Овидию), вышедшую в 1922 году.

Её авторский вариант появился в 1923 под заглавием «Вторая книга» и с общим посвящением «Н. Х.» — Надежде Яковлевне Хазиной, жене поэта (их знакомство состоялось в Киеве, в мае 1919 года).

В книге отчётливо прослеживается эволюция от акмеистического, рационального, к иррациональному (для Мандельштама всегда — трагическому), к поэтике сложнейших ассоциаций.

Файл:NKVD Mandelstam.jpg
Мандельштам после ареста. Фотография НКВД.


Дальнейшая эволюция поэтики отражается в стихотворениях 1920-х с их затемненностью и многочисленными культурными аллюзиями. С мая 1925 по октябрь 1930 годов наступает стиховая пауза в творчестве.

В это время пишется проза, к созданной в 1923 автобиографии «Шум времени» прибавляется варьирующая, в первую очередь, гоголевские мотивы повесть «Египетская марка» (1927).

В 1928 году печатается последний прижизненный поэтический сборник «Стихотворения», а также книга его избранных статей «О поэзии».

В 1930 году Осип Мандельштам возвращается к написанию стихов, в которых демонстративно рвёт не только с советской действительностью, но и с культурной традицией в целом и берет на себя миссию создания новой культуры, от нуля, «из кремня», не опирающейся на достижения предшественников. «Прощанием» с культурой стало программное поэтологическое эссе «Разговор о Данте» (1933 год).

В ноябре 1933 года, на пике своей ненависти к советскому официозу, пишет злую антисталинскую эпиграмму «Мы живём, под собою не чуя страны…»[2], за которую его арестовывают и отправляют в ссылку в Чердынь, затем разрешают выбрать другое место поселения.

Мандельштам выбирает Воронеж (1934—1937). Большая часть стихотворений, созданных в воронежский период, отразила стремление бесповоротно деформированного арестом и болезнями поэта выговориться сполна, сказать своё последнее слово.

В мае 1937 года поэт получил разрешение выехать из Воронежа.

Спустя год его арестовали вторично и отправили по этапу в лагерь на Дальний Восток. Мандельштам скончался 27 декабря 1938 года от тифа в пересыльном лагере Владперпункт (Владивосток).

Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года — в 1956, по делу 1934 года — в 1987[3].



Отношение к иудаизму

Хотя Мандельштам, в отличие от ряда русских писателей-евреев, не пытался скрывать свою принадлежность к еврейскому народу, его отношение к еврейству было сложным и противоречивым.

С болезненной откровенностью в автобиографическом «Шуме времени» Мандельштам вспоминает о постоянном стыде ребенка из ассимилированной еврейской семьи за свое еврейство, за назойливое лицемерие в выполнении еврейского ритуала, за гипертрофию национальной памяти, за «хаос иудейский» («... не родина, не дом, не очаг, а именно хаос»), от которого он «всегда бежал».

Свойственная Мандельштаму многослойность стиха, проявившаяся и в стихотворениях на еврейские темы, открывает путь различным толкованиям. Так, отмежевываясь от иудаизма в стихотворении «Эта ночь непоправима...» (1916, навеяно смертью матери), Мандельштам вводит грозные символы двух солнц — черного и желтого.

Одни интерпретируют черное — как чистое отрицание, отсутствие света в его источнике (по Еврипиду), желтое — как инфернальный цвет измены и разрыва; другие считают, что это символы, противопоставляющие желтый свет над Храмом сменяющему его черному солнцу апокалипсического христианства, встающему над вратами Иерусалима.

С этих пор черный и желтый (цвета старого таллита, субботних свечей в медных подсвечниках и тфиллин, а также многое др.) в поэтическом языке Мандельштама закрепляются как ключевые понятия за иудаизмом («черно-желтый ритуал»), еврейством, семейным «утробным миром».

В стихотворении «Вернись в смесительное лоно» (1920) одни видят отношение Мандельштама к своему браку с еврейкой (Надеждой Хазиной, см. ниже) как к кровосмешению, другие — аллегоризацию Мандельштамом своего творчества, которому он предрекает возвращение в лоно еврейства и исчезновение в нем (кровосмесительное вторжение в творческие истоки).

В период трагических испытаний России Мандельштам поэтически осмыслял революцию, гражданскую войну, антицерковные гонения в аспекте древней истории еврейского народа, сохранившего верность духовному Храму, хотя его религиозно-национальная святыня разрушена.


В начале 1920-х гг. Мандельштам то утверждает, что «теперь всякий культурный человек — христианин» (1921), то, увлекшись философией А.-Л. Бергсона, с симпатией обнаруживает, что его «глубоко иудаистический ум одержим настойчивой потребностью практического монотеизма» (1922).

Сетования Мандельштама «какая боль... для племени чужого ночные травы собирать» (1924) — это, возможно, ощущение своей чуждости советской действительности, а может быть, — русской национальной среде.

В 1926 г. (через год после крайне отрицательной оценки иудаизма и еврейства в «Шуме времени») Мандельштам в очерке «Киев», в предисловии к роману Б. Лекаша и в статье о Ш. Михоэлсе тепло пишет о своем народе, спаянности еврейской семьи, «иудейской созерцательности», восхищается «внутренней пластикой гетто», считает, что в нем «заложена огромная художественная сила», которая «расцветет только тогда, когда гетто будет разрушено».

Тогда же Мандельштам отмечал мелодичность и красоту языка идиш, логическую уравновешенность иврита. Однако при всем интересе к еврейству Мандельштам не приемлет того, что представляется ему тенденциозным национализмом (внутренняя рецензия 1926 г. на книгу А. Лунеля, 1892-?, «Николо-Пеккави»).

Эта переоценка внутренних ценностей к началу 1930-х гг. не была для Мандельштама случайной. В «Четвертой прозе» он заявил: «Я настаиваю на том, что писательство в том виде, как оно сложилось в Европе и в особенности в России, несовместимо в почетным званием иудея, которым я горжусь.

Моя кровь, отягощенная наследством овцеводов, патриархов и царей, бунтует против вороватой цыганщины писательского племени». Благодаря этому возвращению к истокам, к своим корням, Мандельштам увидел прародину европейской цивилизации не в Элладе, а в Иудее.

Поездку в Армению он воспринял как встречу с «младшей сестрой земли иудейской», «библейской», «субботней» страной.

В годы гонений и испытаний Мандельштам то иронически отождествлял себя с неприкаянным еврейским музыкантом («Жил Александр Герцевич», 1931), то в воронежской ссылке (возможно, под впечатлением от книги В. Парнаха «Испанские и португальские поэты, жертвы инквизиции», М.—Л., 1934) рассказывал как о своей судьбе историю поэта-маррана, который в подвалах инквизиции сочинял каждый день по сонету, заучивая их наизусть. Вместе с тем, ветхозаветные темы и образы, столь частые в творчестве Мандельштама, скорее всего носят чисто культурологический характер.


Семья

Жена Мандельштама, Надежда Яковлевна Мандельштам (урожденная Хазина; 1899–1980), педагог и литератор.

Ее отец — юрист, сын кантониста, принявшего православие, мать — врач (еврейка).

В детстве Надежда была крещена. После гибели мужа преподавала английский язык, а в 1956 г. защитила кандидатскую диссертацию по английской филологии (руководитель — В. Жирмунский).

Под псевдонимом Н. Яковлева напечатала ряд очерков в сборнике «Тарусские страницы» (Калуга, 1961).

Судьбе и творчеству Мандельштама посвятила художественные мемуары «Воспоминания» (Н.-Й., 1970; 4-е издание — 1985; частично издано в СССР, 1988) и «Вторая книга» (Париж, 1972; 3-е издание — 1983), принесшие ей мировую известность и переведенные на многие языки.

В 1979 г. безвозмездно передала Принстонскому университету (США) хранившийся у нее архив Мандельштама. После ее смерти друзья собрали и издали ее разрозненные комментарии к стихотворениям Мандельштама, различные материалы и воспоминания («Книга третья», Париж, 1987).



Увековечение памяти

Файл:Mandelshtam. Konvert s originalnoj markoj. SSSR 1991.jpg
Мандельштам — юбилейная открытка с оригинальной маркой. СССР, 1991
  • В 2001 году во Владивостоке был открыт памятник Осипу Эмильевичу Мандельштаму, автор памятника Ненаживин Валерий.[4]
Файл:Monument to Osip Mandelshtam in Voronezh, 20090628.JPG
Памятник поэту в Воронеже
  • 4 сентября 2008 года памятник открылся в Воронеже.
  • 28 ноября 2008 года памятник был открыт в центре Москвы на пересечении улицы Забелина и Старосадского переулка, во дворе дома, в котором поэт гостил у своего брата Александра.[5]

Адреса в Санкт-Петербурге — Петрограде — Ленинграде

  • 1899—1900 — доходный дом — Офицерская улица, 17;
  • 1901—1904 — доходный дом — Литейный проспект, 49;
  • 1904—1905 — Литейный проспект, 15;
  • 1907 год — доходный дом А. О. Мейера — Николаевская улица, 66;
  • 1908 год — доходный дом — Сергиевская улица, 60;
  • 1910—1912 — доходный дом — Загородный проспект, 70;
  • 1913 год — доходный дом — Загородный проспект, 14;
  • 1914 год — доходный дом — Ивановская улица, 16;
  • 1915 год — Малая Монетная улица, 15;
  • 1917—1918 — квартира М. Л. Лозинского — Каменноостровский проспект, 24, кв. 35;
  • осень 1920 — 02.1921 года — ДИСК — проспект 25-го Октября, 15;
  • лето 1924 года — квартира Марадудиных в дворовом флигеле особняка Е. П. Вонлярлярского — улица Герцена, 49, кв. 4;
  • конец 1930 — 01.1931 года — доходный дом — 8-я линия, 31;
  • 1933 год — гостиница «Европейская» — улица Ракова, 7;
  • осень 1937 года — дом Придворного конюшенного ведомства — набережная канала Грибоедова, 9.

Авторитетные издания

  • Мандельштам, Осип. Собрание сочинений в трёх томах. Вступительные статьи проф. Кларенса Брауна, проф. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. Washington: Inter-Language Literary Associates/Международное Литературное Содружество, 1967. Четвёртый, дополнительный том: Мандельштам, Осип. Собрание сочинений. IV — дополнительный том. Под редакцией Г. Струве, Н. Струве и Б. Филиппова. Paris: YMCA-Press, 1981.
  • Мандельштам, Осип Эмильевич. Полное собрание стихотворений (серия «Новая библиотека поэта»). СПб., 1995.
  • Мандельштам, Осип Эмильевич. Стихотворения. Проза (серия «Библиотека поэта»). М., 2001.

Литература об О. Э. Мандельштаме

Исследования

Художественная литература

Публицистика

  • Я вернулся в мой город: Петербург Мандельштама. Л.:"Свеча", 1991

Примечания

  1. ↑ Воспоминания брата поэта, Е. Э. Мандельштама
  2. ↑ Мандельштам О. «Мы живём под собою не чуя страны…» // Строфы века: Антология русской поэзии. Минск, М.: Полифакт, 1995.
  3. ↑ Справка Генеральной прокуратуры СССР по книге: Юрий Кувалдин. Улица Мандельштама. Повести. Издательство «Московский рабочий», 1989, 304 с.
  4. ↑ Владивосток — единственный в России город, в котором есть памятник Осипу Мандельштаму // Российская газета. 17.01.2008.
  5. ↑ Памятник Мандельштаму открылся в Москве // Взгляд. — 28 ноября 2008

Ссылки

Осип Эмильевич Мандельштам в Викицитатнике?
Осип Эмильевич Мандельштам в Викитеке?
Осип Эмильевич Мандельштам на Викискладе?

da:Osip Mandelsjtamet:Ossip Mandelštam fa:اسیپ ماندلستام fi:Osip Mandelštamfy:Osip Mandelstam gl:Osip Mandelstamhr:Osip Mandeljštam hu:Oszip Emiljevics Mandelstam hy:Օսիպ Մանդելշտամja:オシップ・マンデリシュターム la:Iosephus Mandelstam lv:Osips Mandelštams nl:Osip Mandelstam no:Osip Mandelstam pl:Osip Mandelsztam pt:Osip Mandelstam ro:Osip Mandelştamsk:Osip Emilievič Mandeľštam sl:Osip Mandelštam sv:Osip Mandelstam tr:Osip Mandelstamvi:Osip Emilyevich Mandelstam zh:奥西普·曼德尔施塔姆Уведомление: Предварительной основой данной статьи была аналогичная статья в http://ru.wikipedia.org, на условиях CC-BY-SA, http://creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0, которая в дальнейшем изменялась, исправлялась и редактировалась.

Источник — «http://www.jearc.info/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%88%D1%82%D0%B0%D0%BC,_%D0%9E%D1%81%D0%B8%D0%BF_%D0%AD%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87»
Личные инструменты
 

Шаблон:Ежевика:Рубрики

Навигация