Рывкин, Мирон Давидович
Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"
Maria Akopyan (Обсуждение | вклад) |
Maria Akopyan (Обсуждение | вклад) м (переименовал «Рывкин, Мирон Давидович (ЭЕЭ)» в «Рывкин, Мирон Давидович») |
Текущая версия на 23:21, 10 мая 2012
| Регулярная исправленная статья | |
Рывкин, Мирон Давидович (Меир; 1869, Витебск, — 1915, близ города Луга, похоронен в Санкт-Петербурге) — еврейский прозаик и публицист. Писал на русском и идиш. Основные псевдонимы: Макар (намек на пословицу «На бедного Макара все шишки валятся»), Шева-бен-Бихри, Реш-Лакиш, Р. Л., Менакер.
Биография
Рывкин получил традиционное еврейское образование в хедере, затем учился в казенном еврейском училище и в Виленском еврейском учительском институте, по окончании которого (1889) преподавал в еврейских народных училищах в Воложине, Молодечно и Минске.
По-видимому, личные наблюдения, вынесенные из Воложина, послужили стимулом к созданию его первого произведения — «очерка с натуры» (подзаголовок автора) «Последние дни Воложинского ешибота» («Восход», 1895, № 1,3,5). А. Ландау пригласил Рывкина регулярно сотрудничать в его изданиях; в 1897 г. Рывкин поселился в Петербурге, получив право жительства как преподаватель еврейского училища, и стал постоянным автором фельетонов в "Недельной хронике «Восхода» (с 1898 г. "Хроника «Восхода»).
Литературная деятельность
Уже первый очерк обнаружил незаурядное дарование Рывкина, а фельетоны выдвинули его в первый ряд русско-еврейских публицистов. Как и его предшественники, Рывкин создал цикл фельетонов по поводу еврейских праздников; в другом цикле, «Из бесед о „жестоких“ нравах» (с эпиграфом из «Грозы» А. Островского: «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе…»), идеалы Хаскалы, традиционные для семьи Рывкина (к маскилим был близок еще его дед) сочетаются с непримиримым протестом против повседневных и повсеместных унижений.
Этой непримиримостью объясняется, в частности, то, что Рывкин с самого начала принял идеи сионизма и уже в 1898 г. отстаивал их от нападок в общероссийской прессе («Сионизм и реакция», "Хроника «Восхода», 1898, № 5). С возникновением сионистского еженедельника «Будущность» (1899) Рывкин публиковал там свои фельетоны. В 1902—1903 гг. Рывкин редактировал ежемесячные сборники «Еврейская семейная библиотека», где печатались преимущественно переводы, в том числе из Б. Ауэрбаха, И. Л. Переца, Менделе Мохер Сфарима, М. З. Файерберга. Эти сборники, преобразованные в 1904 г. в сионистский ежемесячник «Еврейская жизнь», были прямым предшественником органа российских сионистов «Рассвет».
Первым опытом Рывкина в прозе был сборник рассказов «В духоте» (СПб., 1900), имевший значительный успех и дважды переиздававшийся. Критика подчеркивала, что его рассказы нельзя отнести к привычным жанрам: это миниатюрные зарисовки из жизни местечка, далекие от бытописания, густо насыщенные эмоционально, «тенденциозно-субъективные и порывисто-страстные», почти лишенные как действия, так и четко прописанных действующих лиц. Удушающей убогости существования противостоят интенсивность веры, напряженная духовность, «жажда познания, ненасытная погоня за чем-то лежащим за гранью земного и прозаически-плотского» (Я. Каценельсон, «Будущность», 1900, № 48). Чуткость к духовному богатству традиционного еврейства сближает Рывкина с М. Бен-Амми. В дальнейшем рассказы Рывкина публиковались в русско-еврейских периодических изданиях («Еврейский мир», «Новый восход» и др.).
С 1905 г. Рывкин публиковался также на идиш, главным образом в варшавской газете «Фрайнд»; там в 1912-13 гг. было опубликовано его самое значительное художественное произведение — исторический роман «Дер велижер блут-билбл» («Велижский кровавый навет»; переведен на иврит в 1933 г.).
Работа над романом о Велижском деле по-русски началась еще в 1901 г.; в 1903 г. ее начало появилось в «Еврейской семейной библиотеке». Долгий перерыв в публикации, вероятно, был связан с тем, что в 1904 г. в "Книжках «Восхода» (№ 1-6) вышел основанный на документах труд Ю. Гессена «Велижская драма. (К истории обвинения евреев в ритуальных преступлениях)», что в какой-то мере помешало Рывкину в работе над романом. С этим же, вполне возможно, связан переход Рывкина к версии на идиш; впрочем, результаты своих фольклорных разысканий в родной Витебской губернии, к которой относился и Велиж, он обнародовал по-русски: «Велижское дело в освещении местных преданий и памятников» («Пережитое», № 3, СПб., 1911).
Окончательная русская версия («Навет», СПб., 1912), сделанная по настоянию друга Рывкина, С. Ан-ского, и инициативе издательства «Шиповник», была переработкой текста на идиш. Обе версии были тепло приняты и читателями, и критикой, которая, однако, отдавала решительное предпочтение варианту на идиш. Стиль романа, в котором ощущается влияние новейшей (в частности, символистской) русской прозы, существенно отличается от рассказов: яркие персонажи (в том числе и нееврейские), драматическая напряженность действия, которая создавалась не только благодаря драматизму исторических фактов, но и мастерству композиции и сюжетосложения. «Навет» стал важным этапом в развитии жанра еврейского исторического романа.
Рывкин также сотрудничал в общероссийской прессе, столичной и провинциальной.
Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья РЫВКИН Мирон Давидович в ЭЕЭ
