Этнология (вклад ученых-евреев)
Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"
(Новая страница: «{{ElevenImported}}{{Остатье\ЭЕЭ |ТИП СТАТЬИ=1 |СУПЕРВАЙЗЕР= |КАЧЕСТВО= |УРОВЕНЬ= |НАЗВАНИЕ= |ПОДЗА…»)
Следующая правка →
Версия 17:55, 24 ноября 2011
Эта статья была импортирована из Электронной Еврейской Энциклопедии
и еще не обработана
Источник:  |
||||||||
|
||||||||
Этнология (Этнография).
Понятие и термины. Этнология — аналитическая часть комплексной науки о человеке — антропологии. Этнография — ее описательная часть (в американской традиции — описание одного народа).
Историю этнологии как науки принято начинать с 19 в. Она связана с немецким романтизмом, его вниманием к изучению народной культуры — быта, фольклора. Однако истоки этнологии относятся еще к периоду эллинизма в Средиземноморье. «Иудейские древности» Иосифа Флавия наряду с «Периплом Понта Эвксинского» Павсания можно считать прообразом позднейших этнографических и этнологических трудов.
В новое время французские просветители Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, Ш. Монтескье вплотную подошли к созданию автономной науки о человеке, изучающей предмет во всех его проявлениях и связях. Тогда же появился термин антропология. Во Франции различали антропологию как физическое описание человека, этнографию — как описание особенностей и традиций народной культуры (своей и чужой) и этнологию — как аналитическую дисциплину, базирующуюся на первых двух. В США существуют физическая и культурная антропология, причем культурная складывается из археологии и этнологии, которая в свою очередь объединяет этнографию, лингвистику и социальную антропологию. При этом этнографией называют наблюдения за одним народом, а этнологией — сравнительное изучение нескольких народов. Принято выделять также философскую антропологию — учение о природе (сущности) человека и его месте в мире.
Немецкая традиция также использует термины этнография и этнология. С 1869 г. издавался журнал «Цайтшрифт фюр этнологи». Однако не менее популярны были термины Volkskunde — изучение традиционной культуры своего народа и Volkerkunde — изучение других народов. Немецкая традиция повлияла, в частности, на израильскую. В Англии в 1843 г. возникло Этнологическое общество, а в 1863 г. — Антропологическое общество. В целом в англоязычных странах преобладает термин антропология. В России традиционно различались этнография — наука о народах и антропология — биологическое изучение человека. Несколько десятилетий этнография была почти исключительно описательной дисциплиной, тесно связанной с фольклористикой и краеведением. В России к этнологии подошли вплотную лишь в начале 20 в., когда С. Широкогоров занялся классификацией народов и разработкой теории этноса. Однако Октябрьская революция надолго прервала эти исследования, и к теории этноса вернулись лишь в конце 1940-х гг., называя науку по традиции этнографией. Только в посткоммунистический период вошел в обиход термин этнология.
Евреи в этнологии. Первой научной школой этнологии была эволюционистская, сложившаяся в Западной Европе и США. Она базировалась на представлениях о единстве культурной истории человечества, в соответствии с этим народы распределялись по эволюционным стадиям культурного развития. У этой школы практически не было последователей-евреев на Западе, но в России к ней принадлежали все основатели этнографической науки, в том числе В. Богораз, В. Иохельсон и Л. Штернберг. Все трое не были профессиональными этнографами, а пришли в науку через революционное движение. За деятельность в организации «Народная воля» они были сосланы в Сибирь и на Дальний Восток. Там они занимались изучением народов северо-восточной Сибири: Богораз — чукчей и эвенков, Иохельсон — якутов, юкагиров, Штернберг — гиляков. Собранный там полевой материал лег в основу их дальнейших исследований. Все они участвовали в экспедициях Американского музея естественной истории (1900–1902 и 1908–11) и подтвердили общее происхождение народов Азии и Америки. Штернберг сделал также важные открытия в области систем родства и первобытных верований гиляков. Позднее Ф. Энгельс, пользуясь его этнографическими наблюдениями, внес дополнения в свою книгу «О происхождении семьи, частной собственности и государства».
Эволюционистская концепция была близка к теории исторических формаций, разработанной классиками исторического материализма, поэтому она почти безраздельно господствовала в период становления русской (затем советской) этнографической науки. Богораз, Иохельсон, Штернберг организовали Музей антропологии и этнографии АН СССР, Музей истории религии и атеизма, преподавали в Ленинградском университете. Они вырастили поколения советских этнографов, передавая им свои навыки полевой работы и свои эволюционистские взгляды, способствовали формированию в России начала 20 в. богатой традиции краеведческих и фольклорных исследований и развитию этой традиции в 1920–30-е гг.
Богораз и Штернберг занимались также изучением российского еврейства. Штернберг издавал журнал «Еврейская старина» и писал для него статьи. В них, за исключением работы о левиратном браке, практически не чувствуется влияния эволюционизма, и они далеки от архаизирующей трактовки еврейского общества, выдвинутой представителями мифологической школы (см. ниже). Богораз в основном писал публицистические статьи по еврейскому вопросу, выступая с культурно-ассимиляторскими взглядами.
Массовый приток евреев в этнологию и значительные достижения их в этой области начинаются с развитием фрейдизма и социологической школы.
З. Фрейд испытал заметное влияние мифологической школы в этнологии: он многократно обращался к популярным мифологическим сюжетам для объяснения сновидений в книге «Толкование сновидений» (1900) и полоролевого поведения в книге «Психопатология обыденной жизни» (1904). Но собственно этнологическим его трудом является книга «Тотем и табу (психология первобытной культуры и религии)» (1913). Общая идея книги заключается в том, что есть некое существенное сходство между описанной этнографами «психологией первобытных народов» и разъясняемой с помощью психоанализа психологией невротиков. Обычаи экзогамии и избегания определенных родственников Фрейд объясняет боязнью инцеста, табуацию и тотемизм — эдиповым комплексом. Ритуальная тотемическая трапеза-жертвоприношение, в которой первобытный клан убивал и торжественно поедал свое тотемическое животное, интерпретируется Фрейдом как повторение убийства и поедания отца, некогда совершенного восставшими сыновьями.
Последняя книга Фрейда «Моисей и монотеизм» (1937–39) была задумана как памфлет против религии: иудаизма и христианства. Она пересматривает всю историю монотеизма с психоаналитической точки зрения, широко используя этнографические данные. В первой части книги он пишет о религии еврейской как результате раскаяния в убийстве Моисея — египтянина, проповедника веры в солнечного бога Атона, воспринятой впоследствии евреями с переносом черт мирового бога от Атона к Яхве (см. Тетраграмматон). Во второй части книги автор проводит аналогию между этапами развития неврозов у человека и этапами становления еврейского монотеизма. Делая широкие обобщения, он приходит к выводу, что древний тотем, библейский Моисей и христианский Иисус — все тот же убитый, а потом оплаканный и обожествленный доисторический отец. Христианское таинство причастия Фрейд считает отголоском древней тотемической трапезы.
Фрейд имел много последователей среди историков культуры и этнологов; одно время склонялся к фрейдизму известный основатель школы функционализма Б. Малиновский. Ученик Фрейда О. Ранк (1884–1939), издатель психоаналитического журнала «Имаго» (выходил с 1912 г.), много своих работ посвятил интерпретации мифов и легенд. Это способствовало развитию мифологической школы в этнологии. Одна из наиболее известных книг Ранка — «Миф о рождении героя» (1909).
Этнологом-психоаналитиком был также Г. Рохейм (1891–1953). По образованию врач-психиатр, он освоил психоаналитический метод под руководством Ш. Ференци (1871–1933), применял его в своей полевой работе среди аборигенов Центральной Австралии, на острове Норманби (Меланезия), среди индейцев юго-западных штатов Северной Америки и в Африке. Большинство его работ посвящены тотемизму, мифологии и религии: «Австралийский тотемизм» (1925), «Мировые мифологии и мировые религии» (1927), «Улыбка сфинкса» (1934), «Происхождение и функции культуры» (1943), «Психоанализ и антропология» (1950). Во всех своих исследованиях он указывает на доисторический конфликт отца и сыновей, подавление либидного влечения к матери и нарциссические импульсы как основу верований и обрядов. Вошедшая в научный обиход интерпретация Рохейма — могила как символ материнского чрева. Отмечаемую биологами и физическими антропологами ретардацию зрелости у человека он использует для объяснения социальных установлений. По Фрейду, все неврозы вызваны ретардацией зрелости, поэтому Рохейм постулирует «структурное и коренное тождество невроза и цивилизации». Реальное совпадение невроза и культурной функции он видел в знахарях-шаманах.
Фрейдизм — научное течение, которое часто трактовалось как еврейское и по составу последователей, и по своему характеру, — оказал значительное и позитивное влияние на развитие этнологии как науки. Помимо мифологического (см. выше) оно взаимодействовало с другим современным ему направлением — социологическим.
Основателем социологической школы в этнологии был Э. Дюркгейм. Он стал широко применять социологический метод к этнографическим фактам и главным предметом этнологии сделал не человека, не культуру, а общество. В отличие от фрейдистов он не считал возможным объяснять социальные факты индивидуальной психологией людей, напротив, он изучал «общество, живущее в нас». Особое значение для развития этнологии имели его методологические установки, в частности, требование не подменять каузальное (причинное) объяснение социального явления функциональным; широкое применение нашло понятие «коллективное сознание» («коллективные представления»). В вопросе о сущности и происхождении религии Дюркгейм положил начало новому направлению исследований. Отвергая привычные определения религии через признаки «сверхъестественного», «божества» и т. п., он выводит на первый план противопоставление «мира священного» и «мира обыденного (профанного)» и, в конечном счете, показывает, как само общество порождает соответствующие ему формы мифологии и религии.
Дюркгейм имел много учеников и последователей, среди которых выделялся его племянник М. Мосс (1872–1950), основные интересы которого лежали в области сравнительного изучения религий. В его работах о жертвоприношении, о магии, о даре проявилось становление функционалистского и структуралистского подходов в этнологии. Новаторской была статья Мосса «Техника тела», где он трактовал этнические и половые различия в элементарных бытовых действиях людей: способы ходьбы, бега, разные способы держать руки, сжимать кулаки и т. д. Классическим считался его «Учебник этнографии» (1947) — запись университетских лекций 1926–39 гг.
Л. Леви-Брюль сконцентрировал внимание на коллективных представлениях и, используя этнографический материал о народах Африки, Австралии и Океании, пришел к концепции «прелогического мышления». Он доказывал, что коллективные представления первобытных народов подчиняются принципиально иным законам, нежели логическое мышление современного человека: они не обобщают индивидуальный опыт, а выражают коллективную эмоциональную сопричастность. Особенно ярко это проявляется в религиозной сфере как реакция на теофанию (явление божественного) или обряд. По мнению Леви-Брюля, коллективные представления не исчезают полностью в современном цивилизованном обществе: закон сопричастия и мистический подход господствуют в сфере религии, морали и идеологии.
Среди оппонентов Леви-Брюля были Ф. Боас, Р. Лоуи, А. Гольденвейзер (см. ниже), Б. Малиновский, К. Леви-Строс и К. Юнг.
Основоположник нового течения в этнологии — структурализма — К. Леви-Строс начал свою научную карьеру с преподавания в университете Сан-Паулу (Бразилия) и экспедиции к индейцам намбиквара. Итогом этих полевых исследований стали три книги, наиболее популярная из которых — «Печальные тропики» (1955) — экспедиционные дневники автора. В них заложены основы структурного метода, в том числе синхронный, а не исторический подход к предмету, представление его в виде бинарных оппозиций, акцент не на объектах, а на отношениях между ними. Манифестом структурализма стал сборник статей «Структурная антропология» (1958), в нем Леви-Строс проводит аналогии между языком и культурой как знаковыми системами. Условность знака не осознается носителями языка или культуры, она является частью того коллективного бессознательного, которое реализуется в языке или мифологии.
Две следующие книги Леви-Строса: «Мышление дикаря» (1962) и «Тотемизм сегодня» (1962) формулируют один из основных выводов его исследований — закон единства человеческого разума на всех этапах исторического развития, что противоположно концепции Леви-Брюля.
В наибольшей степени Леви-Строса привлекали сравнительные исследования мифологических систем и первобытных верований. Мифы южноамериканских индейцев он записывал сам, многие другие были известны ему по этнографической литературе. Итогом работы в этой области стал четырехтомный компендиум «Мифологики» («Сырое и вареное. От меда к пеплу. Происхождение застольных манер. Голый человек», 1964–71), в котором применен структурный метод. С 1950 г. Леви-Строс возглавлял крупнейший во Франции центр этнологии — Музей человека в Париже. Его последователи как в Латинской Америке, так и во Франции продолжают структурные исследования мифологии и фольклора. Под новым углом зрения была пересмотрена и античная мифология, и мифы современной массовой культуры, которые оказались вполне изоморфны традиционным, а также пословицы, поговорки, загадки. Структурализм, как ни одна другая западная методология, приобрел популярность и в Восточной Европе: среди его последователей Е. Мелетинский, А. Байбурин, Нина Брагинская, Татьяна Цивьян, Л. Абрамян.
Во Франции сложилась плеяда выдающихся этнологов-евреев, деятельность которых нельзя отнести к какому-либо определенному направлению. П. Леви, профессор и декан факультета Сорбонны, изучал культуру Индии и Юго-Восточной Азии. Д. Коэн, сотрудник Национального центра научных исследований в Париже, — социальный антрополог, занимающийся Северной Африкой и Ближним Востоком. М. Коэн — почетный профессор Школы восточных языков Сорбонны, приобрел авторитет в языкознании, в частности, в изучении семито-хамитских и эфиосемитских языков. Симона Дрейфус, сотрудница Национального центра научных исследований, занималась этномузыкознанием и культурой индейцев Бразилии.
В Великобритании сложилось своеобразное структурно-функционалистское направление последователей А. Р. Радклиффа-Брауна, который проводил различие между этнологией как изучением прошлого и настоящего отдельных народов историческим методом и социальной антропологией, исследующей общие законы развития человечества и его культуры. М. Фортес (1906–83), ученик Радклиффа-Брауна из Южной Африки, вел полевые исследования в Центральной и Западной Африке, преподавал социальную антропологию в Кембриджском университете. Он внес коррективы в концепцию своего учителя: считая понятие социальной структуры слишком абстрактным, он стремился отнести его к конкретной социальной ситуации. Основные его работы посвящены народу таленси в Западной Африке, на этом и другом материале он изучал культы предков и создал общую теорию первобытной политической системы. Он также критически пересмотрел труды Г. Л. Моргана о системах родства в книге «Родство и социальный строй: наследие Г. Л. Моргана» (1969).
М. Глакмен (1911–75) также родился и получил образование в Южной Африке. Его полевые исследования связаны преимущественно с африканскими народами зулу и тонга. С 1947 г. он преподавал в Оксфордском и Манчестерском университетах, возглавлял Ассоциацию социальных антропологов Великобритании (1962–66). Видный африканист, он был также одним из зачинателей политической антропологии. В книге «Обычай и конфликт в Африке» (1955) Глакмен уделяет особое внимание культурным изменениям и значению конфликта, мятежа как факторов, сохраняющих равновесие общественной структуры. Он стремился показать, что политические системы африканских государств органически включают в себя элемент мятежа, который свергает тирана, но не уничтожает тиранию, причем сам порядок в государстве поддерживается мятежом («Ритуалы и мятеж в Юго-Восточной Африке», 1954; «Порядок и мятеж в племенной Африке», 1963).
И. Шапира (1905-?), африканист, эмигрировал в Англию из Южной Африки, преподавал в Лондонской школе экономики. В 1929–50-х гг. провел ряд полевых исследований в Центральной Африке. Осуществил анализ позитивных и негативных факторов трудовой миграции, который повлиял на формирование колониальной политики. Важнейшие его работы: «Труд мигрантов и племенная жизнь» (1947), «Управление и политика в племенных обществах» (1956).
Пограничной областью между этнологией и социологией считают изучение национализма; традиционно это направление развито в Великобритании. Наиболее известны Э. Геллнер и Э. Смит. Геллнер работал преимущественно как этнолог и уделял особое внимание народам Центральной Азии, однако его выводы носили общий характер: он доказывал, что в традиционном обществе со строгой социальной стратификацией национализм невозможен, он порождение нового времени, а нация — логическая конструкция, с помощью которой националисты добиваются своих подлинных экономических и политических целей. В противоположность Геллнеру Смит считает национальное (этническое) чувство врожденным и универсальным. Нация — оптимальная форма его существования и проявления, однако отсутствие реальной нации не отменяет национальных чувств. Примером такого несовпадения Смит считает евреев. Две противоположные концепции национализма совпали с двумя позициями, распространенными среди европейского еврейства — ассимиляторской и сионистской.
На смену эволюционистскому направлению в США в 1890-е гг. пришла школа исторической этнологии — школа Ф. Боаса (см. выше). Ее основатель — немецкий еврей, физик и математик по образованию — прославился своими трудами по лингвистике, этнографии и этнологии. Его полевые исследования связаны, в первую очередь, с индейцами северо-западного побережья Америки, особенно с племенем квакиутль, а также с эскимосами. В результате северотихоокеанской экспедиции (см. Ф. Боас) было доказано существование генетической связи между племенами Азии и Америки, что стало переломным моментом в изучении рас и антропогенеза. (Объединение монголов и североамериканских индейцев в одну монголоидную расу подтвердило, что форма носа не является расообразующим признаком. Таким образом пришлось отказаться от выделения семитов в отдельную расу). Наследие Боаса включает как множество конкретных этнографических материалов, фольклорных текстов и записей языков индейцев, так и несколько книг теоретического и методологического содержания.
В своей статье «О задачах этнологии» (1888) Боас писал, что этнология должна изучить историю человечества от ледниковой эпохи до современности и составить часть истории культуры; никто до него не трактовал задачи этнологии столь широко. Боас критически пересмотрел всю сложившуюся в начале 20 в. методологию этнологии в работах «Методы этнологии» (1920), «Эволюция или диффузия» (1924). Он последовательно отстаивал исторический метод в этнологии, занимался и актуальными общественно-политическими вопросами, в частности, боролся против расизма, шовинизма и колониализма; этим проблемам посвящены две его книги: «Ум первобытного человека» (1911) и «Антропология и современная жизнь» (1928; 2-е издание 1929).
Ученики Боаса развивали его идеи в разных направлениях. Американские ученые А. Гольденвейзер (1880–1940), Р. Лоуи (1883–1957) и П. Радин (1883–1959) продолжили этнографические описания американских индейцев, что позволило в начале века опубликовать чрезвычайно полные справочники об этих народах.
А. Гольденвейзер (родился в Киеве) изучал ирокезов и активно развивал идеи культурной антропологии. В книге «Ранняя цивилизация» (1921) он утверждает, что единство человечества не исключает множественности культур. В каждой цивилизации присутствует доминантная черта, наиболее типичная для нее. Эта идея оказала влияние на многих американских исследователей следующего поколения, например, Маргарет Мид и Рут Бенедикт (см. ниже). Важнейшими чертами американской этнологической школы Гольденвейзер считал критичность, историзм и психологизм. Он преподавал в Колумбийском университете, в Новой школе социальных исследований (Нью-Йорк) и в университете штата Орегон, участвовал в создании Энциклопедии общественных наук. О тотемизме он написал книгу, в которой полемизировал с Дюркгеймом и отрицал религиозный характер тотемических верований.
Р. Лоуи работал в Музее естественной истории (1907–17) и Калифорнийском университете (Беркли, 1917–50), проводил полевые исследования племен шошонов и воронов (индейцы Северной Америки). Антиэволюционистская направленность остро проявилась в его обобщающем труде «Первобытное общество» (1920). За этой книгой последовала «Первобытная религия» (1924) — образец сравнительной мифологии. Реакцией Лоуи, уроженца Вены, на события Второй мировой войны и Катастрофы стали его исследования роли войны в формировании немецкой личности: «Немецкий народ — формирование к 1914 г.» и «К пониманию Германии» (обе — 1945), в основу которых положен принцип доминантной черты, определяющей культуру. Лоуи написал также книгу по истории этнологии — «История этнологических теорий» (1937).
П. Радин, родившийся в Лодзи (Польша), занимался физической антропологией и этнографией. Большую часть своих полевых исследований он провел среди индейцев виннебаго. Он ввел в научный обиход новый тип источников — «автобиографии». Гуманистический подход, стирающий принципиальные различия между первобытной и современной культурой, проявился в его книгах: «Первобытный человек как философ» (1927), «Первобытная религия» (1937), «Дорога жизни и смерти: ритуальная драма у американских индейцев» (1945). Радин преподавал в нескольких американских университетах — Гарвардском, Чикаго, Брандайза и Калифорнийском. Он сделал критический очерк теоретических исследований в этнологии, развенчивающий логические построения не только европейских этнологов, но и его учителя Боаса, которого он упрекал в методологическом эклектизме — смешении исторического и естественнонаучного подходов. Неудачными он считал количественные методы в этнологии и «социологические спекуляции» о природе человека и общих законах исторического развития («Метод и теория в этнологии, критические эссе», 1933).
Учеником Боаса и Гольденвейзера был М. Дж. Херсковиц, возглавивший направление культурного релятивизма, основной тезис которого — признание самостоятельности и полноценности каждой культуры. Херсковиц, специалист по физической антропологии и расоведению, провел полевые исследования в Африке, на Гаити и в Латинской Америке. Его исследования негритянского населения стран третьего мира имели ярко выраженную антирасистскую направленность. Обширный труд Херсковица «Человек и его творения» (1948), переизданный в сокращении под названием «Культурная антропология», стал классической работой в этой области. Сопоставляя различные культуры, ученый искал проявляющиеся по-разному у разных народов абсолютные категории, например, общественные ассоциации или стремление к красоте. Он занимался и еврейской проблематикой, выступив с программной статьей «Кто такие евреи?» (1960). Линию культурной антропологии продолжил Х. Л. Шапиро (1902–90). Он также начинал в области физической антропологии, был сотрудником Американского музея естественной истории и профессором Колумбийского университета, но впоследствии перешел от изучения рас и биологических аспектов населения к изучению культур, был председателем секции антропологии в Национальном исследовательском совете. Автор книг «Аспекты культуры» (1956) и «Человек, культура и общество» (1956).
На смену школе Боаса в американской этнологии пришло этнопсихологическое направление, называемое иногда неофрейдизмом. Этнопсихологи существенно расширили сферу исследований, занимаясь не только американскими индейцами или же иммигрантами США, но и народами Азии, Африки, Океании. Одним из первых с программой нового направления выступил Э. Сепир. В статье, опубликованной в 1932 г., он заявил, что культура — не более чем статистическая фикция, а подлинной реальностью является индивидуум. Ученик Боаса, успешно изучавший языки североамериканских индейцев, он тем не менее не желал оставаться в рамках исторического направления. Его книги «Культурная антропология и психиатрия» (1932), «Вклад психиатрии в понимание поведения в обществе» (1937) свидетельствуют об интересе к психологии и психиатрии, в первую очередь к психоанализу. Возглавил новое направление психоаналитик А. Кардинер (1891–1981), профессор психиатрии в Колумбийском университете и глава психоаналитической клиники в Нью-Йорке. Он вел семинары по взаимодействию личности и культуры, где обсуждались и готовились к публикации многие этнологические труды. Он привил этнологам этого направления особый интерес к изучению детства; впоследствии сложилось особое направление — этнология детства. В книге «Индивид и его общество» Кардинер впервые проанализировал соотношение личности и культуры с психологической точки зрения. Сформулированное им понятие «основной личности» стало для этнопсихологов ключом к раскрытию особенностей каждой отдельной культуры. Под таким углом зрения написаны книги Рут Бенедикт «Модели культуры» (1934), Маргарет Мид «Взросление на Самоа» (1928) и «Детство на Новой Гвинее» (1930). Кардинер в значительной степени обобщил материал этих исследований в книге «Психологические границы в обществе» (1945). Последователь Кардинера Т. Райк (1888–1969) продолжил психоаналитические исследования на материале мифов и ритуалов.
Специалист по культурной антропологии С. Такс (1907–95) многие годы возглавлял Американскую антропологическую ассоциацию и издавал журнал «Американ антрополоджист» (1952–55). О. Льюис (1914–70) изучал быт мексиканской деревни, исследовал проблемы семьи на острове Пуэрто-Рико и в Нью-Йорке. Ему принадлежит популярный термин «культура нищеты». Дж. Генри известен критическим обзором современной американской культуры и ее воздействия на личность («Культура против человека», 1963). Этнолингвисты изучали как языки североамериканских индейцев (С. Ньюман, Дж. Л. Трагер), так и языки народов Африки (Дж. Гринберг), семитские и эфиосемитские (В. Леслау; проводил также полевые исследования в Эфиопии). Р. Патай опубликовал ряд работ по этнологии Ближнего Востока; Дж. С. Слоткин (1913–58) изучал верования североамериканских индейцев.
Значительное место в американской этнологии занимает изучение этнических групп США, в котором участвуют как антропологи, так и социологи. Наиболее известны в этой области ученые-евреи: Н. Глейзер, И. Фишман, О. Хендлин, В. Херберг, М. Гордон, С. Либерзон, Х. Айзекс, М. Спиро, И. Хауи. Глейзер посвятил большую часть своих трудов общим концепциям развития нации («Относительно плавильного котла», 1963), понятию этничности и взаимодействию групп в американском обществе. Фишман занимался проблемами языковой ассимиляции, двуязычия и культурной политики. Айзекс, как и Глейзер, разрабатывает теорию этничности и изучает национализм. Хауи и Хендлин занимались историей этнических групп США, в частности евреев. Херберг, Гордон и Либерзон изучали как конкретный опыт отдельных этнических групп, так и общие проблемы ассимиляции и влияния религии на этот процесс. В целом, в этнологии США более, чем где бы то ни было, разработаны как прикладные, так и теоретические вопросы иммигрантоведения: адаптации, аккультурации и культурного плюрализма, причем много занимались этим ученые-евреи.
Этнология в СССР и России (после 1991 г.). Выдающимися представителями советской этнологии (если определять ее, пользуясь критериями, принятыми в западной науке) следует признать Ю. Лотмана (книга «Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства», 1997), Е. Мелетинского (исследование цикла мифов о вороне), А. Гуревича, написавшего труд «Социальный адресат исландской саги» (1979), и Г. Бонгард-Левина (родился в 1933 г.), исследователя культуры Индии. В Советском Союзе сложилась своеобразная традиция этнологии, в которой сравнительные культурологические исследования представляли собой периферию науки, а их авторы считали себя филологами, историками и даже философами, но только не представителями культурной антропологии, одного из важнейших направлений западной этнологии. Сам термин «этнология» вошел в обиход в России только в конце 1980-х гг., ранее изучение различных народов называлось исключительно этнографией и было организационно объединено с физической антропологией в Институте этнографии и антропологии АН СССР (после 1992 г. — Институт этнологии и антропологии РАН). Собственно этнографией занимались также музеи (см. выше) и республиканские институты, например, украинский Институт этнографии и фольклора имени М. Рыльского.
В конце 1940-х – начале 1950-х гг. П. Кушнер (1909–58) опубликовал ряд статей и книгу об этническом самосознании, где утверждал, что оно является единственным определителем принадлежности к тому или иному народу. Это шло вразрез с господствовавшим в то время сталинским определением нации (и принадлежности к ней) по языку, территории и культуре. Впоследствии, однако, эта точка зрения возобладала, и самосознание стало основным критерием при проведении переписей населения Советского Союза. М. Левин (1904–63; см. Антропология), специалист по физической антропологии, активно разрабатывал вопросы этногенеза («Этническое происхождение народов северо-восточной Азии», 1963) и изучал народы Севера. С. Брук (1922–95; вырос в традиционной еврейской семье, последние годы жил в Израиле), как и М. Левин, в течение ряда лет был заместителем директора Института этнографии и антропологии АН СССР, специализировался в области демографии, составил справочник «Население мира» (1986), который был переведен на многие языки и выдержал несколько изданий. Он также издавал этнографический атлас и карты народов СССР, был автором и редактором трудов Института, таких как серия «Страны и народы», ежегодник «Расы и народы», книга «Этнические процессы в современном мире» (1987). Одной из важнейших прикладных работ, выполнявшихся с участием Брука, была методическая подготовка переписи народов СССР, в том числе составление списка народов, в соответствии с которым обрабатывались полученные данные. С. Вайнштейн был ближе к традиционной этнографии, изучал народы Сибири, прежде всего бурятов; многие ученые-этнологи, в том числе в республиках бывшего Советского Союза, — его ученики.
Особняком в советской этнографии стоит И. Кон (1928–2011), который получил образование как философ и психолог (особое внимание уделял подростковой психологии), однако работал в Институте этнографии. Кон испытал влияние американской этнопсихологической школы и приложил немало усилий к тому, чтобы популяризовать достижения западной науки в СССР. В его переводах или под его редакцией вышли некоторые работы последователей З. Фрейда в этнологии. Он подготовил работы Маргарет Мид к публикации на русском языке и написал к ним обзорную статью. Его статья «Психология предрассудка» («Новый мир», 1966, № 9) выявляет, в частности, психологические корни антисемитизма. Большинство его книг посвящено становлению личности и сексуальной жизни как индивида, так и различных народов: «Открытие “Я”» (1978), «Введение в сексологию» (1988), «Стереотипы женского и мужского поведения» (ред., 1991).
В советской этнологии сложилась богатая традиция изучения первобытности. Эта область была несколько свободнее, чем другие, от идеологического давления и тем привлекала ученых. А. Першиц (1923–2007) руководил коллективом исследователей, занимавшихся проблемами родового строя, происхождением брака и семьи, организацией хозяйства в древних обществах. Его труды охватывают как вопросы методологии и истории науки, так и конкретные исследования: «Проблемы истории первобытного общества в советской этнографии» (1956), «История первобытного общества» (1968), «К вопросу о “третьем типе” социальной организации первобытности» (1970). В его исследовательской группе работали В. Кабо (родился в 1925 г.), изучавший ранние формы религии и социальной организации (книга «Первобытная доземледельческая община», 1986), Л. Файнберг (умер в 1993 г.), занимавшийся социальными структурами американских индейцев, В. Шнирельман (родился в 1950 г.), специалист по этноархеологии. Аналогичной тематикой занимался Н. Бутинов (родился в 1929 г.) в Ленинграде. Ранним формам социальной организации посвящены первые работы М. Членова, достигшего впоследствии значительных успехов и в этнолингвистике, и в изучении различных групп еврейского населения СССР. Он также участвовал во многих экспедициях на Крайний Север и северо-восток России для изучения эскимосов, автор многих статей в энциклопедиях «Языки народов мира» и «Народы мира». Для последней написал статью «Евреи» (1988). Его общественная работа была тесно связана с профессиональной: с начала 1970-х гг. он активный участник еврейского общественного и правозащитного движения, с 1991 г. — президент Конференции еврейских организаций и общин (Ваада) России. В 1990–2000 гг. опубликовал ряд статей, посвященных еврейскому самосознанию, понятию «еврейская цивилизация», перспективам еврейской общины России (в журнале «Диаспоры» и других изданиях).
Его сподвижники в организации и изучении советского еврейства — И. Крупник (родился в 1948 г.) и А. Хазанов — также в прошлом сотрудники Института этнографии АН СССР. Хазанов специализировался по кочевникам Средней Азии и Причерноморья, в области этноархеологии и первобытной истории, написал книгу «Социальная история скифов. Основные проблемы развития древних кочевников в евразийских степях» (1975), «Кочевники и окружающий мир» (1984, 1994), «После СССР: этничность, национализм и политика в Содружестве Независимых Государств» (1995). В 1970-х гг. он примкнул к еврейскому правозащитному движению, в начале 1980-х гг. участвовал в работе Еврейской историко-этнографической комиссии (ЕИЭК, см. Советский Союз. Евреи в Советском Союзе в 1967–85 гг. Еврейское национальное движение после Шестидневной войны), переехал в Израиль в 1985, работал в отделе социологии и социальной антропологии Еврейского университета в Иерусалиме, с 1990 г. — в США, профессор университета Висконсин-Мэдисон. Значительную часть своих работ посвящает национально-экономическим проблемам постсоветских республик, например Казахстана.
И. Крупник проводил полевые этнографические исследования народов Сибири, Арктики, Закавказья, Дальнего Востока, написал книгу «Арктическая этноэкология» (1989). Он публиковал также статьи по истории изучения российских евреев, о еврейских архивных и музейных фондах. Крупник — один из основателей ЕИЭК. В период перестройки активно участвовал в политической жизни СССР, вместе с социологом и политическим деятелем Галиной Старовойтовой возглавлял секцию национально-политических отношений Советской социологической ассоциации, где обсуждалась карабахская проблема, возвращение переселенных народов и политика СССР в отношении этнических меньшинств. Был одним из организаторов международной еврейской конференции в Москве «Исторические судьбы евреев в России и в СССР» (1989). С 1991 г. работает в Смитсоновском институте (Вашингтон), преподает в американских университетах. Автор книг и десятков статей, в том числе «Проблемы этнографического изучения евреев в СССР» (1982).
Значительное число исследователей-евреев изучали зарубежную этнологию и сравнительное религиеведение (исследованием религии занимались многие евреи, как в социологии, так и в философии). Описанием обрядов религии еврейской с вкраплениями антирелигиозной пропаганды, а также библейской критикой занимался И. Крывелев (1906–91), Д. Аптекман изучал религиозную практику советского еврейства. Много евреев было среди авторов ежегодников «Расы и народы», «Религии мира», многотомной серии «Религии в ХХ веке»: Г. Бонгард-Левин, О. Дрейер, А. Белик и др. Работа над этими изданиями велась под руководством И. Р. Григулевича (1911–89), члена-корреспондента АН СССР, автора многих книг по истории религии, католической церкви и общественно-политических движений в Латинской Америке. В молодости Григулевич работал разведчиком в Мексике, на Кубе, в Чили, Аргентине. В конце 1960-х гг. занялся наукой, возглавлял издательство «Общественные науки в СССР», печатавшее выдержки из советской научной периодики на многих европейских языках, способствовал распространению в Советском Союзе знаний о современном состоянии общественных наук на Западе. В частности, при его поддержке был опубликован русский перевод «Структурной антропологии» К. Леви-Строса, «Миф о вечном возвращении» и отрывки из книги «Шаманизм и архаическая техника экстаза» М. Элиаде, в ежегоднике «Религии мира» постоянно печатались обзоры и рецензии западной научной литературы и периодики по проблемам религии.
Еврейская тематика как предмет этнографической науки не была популярна в Советском Союзе. В начале 20 в. некоторые ученые-евреи занимались сбором фольклорных материалов, коллекций художественных и бытовых предметов (см. С. Ан-ский, Л. Штернберг, М. Винер, Наука о еврействе. 1925–1947). Действовало также Еврейское историко-этнографическое общество, в рамках Евсекции велось изучение еврейских земледельческих поселений, однако с прекращением деятельности еврейских организаций все исследования по этнологии еврейства были остановлены и до 1980-х гг. практически не разрабатывались, исключение составляли исследования бухарских евреев З. Амитиным-Шапиро (1893–1968) и горских евреев. Однако интерес к этой области был чрезвычайно высок, и если в 1970-х гг. он удовлетворялся в основном привозной и неофициальной литературой (см. Самиздат. Еврейский самиздат), то уже в начале 1980-х гг. стали появляться статьи по еврейской этнологии как в «Советиш Геймланд», так и в «Советской этнографии» и сборниках Российского географического общества. Перестройка и так называемая политика гласности постепенно изменили ситуацию в этой области: еврейскую тематику открыли для себя социологи (см. Социология. Советская социология о евреях) и признали в этнографии: энциклопедия «Народы мира» вышла в 1988 г. со статьей «Евреи». Однако теоретические предпосылки советской и постсоветской этнологии таковы, что их трудно совместить с исследованиями по этнологии еврейства, поскольку в российской науке по-прежнему господствует точка зрения, что евреи не являются народом, а представляют собой совокупность переходных групп (то есть групп, ассимилирующихся в рамках других современных этносов). Подобная позиция приводит к тому, что серьезными еврейскими исследованиями занимаются главным образом в еврейских учебных заведениях (Еврейский университет в Москве, Еврейская академия Маймонида и др.) и в Институте востоковедения РАН (преимущественно изучение Израиля). Эти исследования проводят ученые, которые прежде работали в Институте этнографии: М. Членов, М. Куповецкий (этнодемограф, родился в 1953 г.), Елена Носенко (родилась в 1959 г.). «Вестник Еврейского университета в Москве» (выходит с 1992 г.) регулярно печатает статьи по еврейской этнологии, например, «Евразийцы и евреи» В. Шнирельмана, «Почему исчезает российское еврейство?» А. Синельникова и др. Институт научной информации по общественным наукам готовит к изданию «Еврейскую энциклопедию», состоящую из тематических томов, посвященных разным аспектам еврейской культуры. Студенты еврейских учебных заведений под руководством М. Членова, Р. Капланова (родился в 1950 г.), А. Милитарева (родился в 1943 г.) и др. ведут архивные и полевые работы, собирая информацию о демографии, самосознании и культуре современного еврейства.
В независимых государствах, возникших на территории бывших республик СССР, еврейские исследования проводят как еврейские организации (Украина, Беларусь), так и академические институты (Украина, Грузия).
Этнология о евреях. В этнологии отчетливо различаются два направления в разработке еврейской темы: этнология древнего еврейства (библейский периода) на основе письменных и археологических источников и этнология еврейства нового времени, применяющая традиционные для этой науки методы, особенно часто — этносоциологические.
Этнологический подход к изучению иудаизма и еврейского народа применяли эволюционисты (см. выше), чтобы вписать евреев в общую схему линейного и прогрессивного развития культуры. Англичанин Э. Тейлор в книге «Первобытная культура» (1871) и в построенной им теории пережитков многократно обращался к примерам библейского еврейства, находя у него пережитки древнего анимизма. Австрийский ученый Ю. Липперт, известный своими трудами по истории религии: «Культ души в его отношении к древнееврейской религии», «Христианство, народные верования и народные обычаи», «Всеобщая история жречества» (1883) и «История культуры» (2 тт., 1886–87), несколько архаизировал библейский иудаизм и большое внимание уделил влиянию на развитие верований географической среды. В. Р. Смит провел сравнительный анализ религии древнего Израиля и доисламских верований кочевников Аравийского полуострова. Выдающийся представитель английской мифологической школы Дж. Дж. Фрэзер в книге «Фольклор в Ветхом завете» (1923) привлек данные по этнографии бесписьменных народов для сравнительного анализа еврейской религии. Таким образом он не столько объяснил происхождение тех или иных верований древних евреев, сколько показал их универсальность по отношению к любой мифологической системе, будь то южноамериканская или полинезийская, и представил богатый материал для библейской критики, например, последователей Ю. Вельхаузена (см. Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк. Религиозная и культурная жизнь в эпоху Первого храма).
Этнологический подход к изучению еврейской религии практиковали преимущественно исследователи-христиане. Они не отрицали исторической достоверности Библии, однако, вписывая еврейское наследие в глобальную картину развития человеческой культуры, они отводили ему то же место, что и мифологии кочевого бесписьменного народа. Традиция еврейской иудаистики находилась в полной изоляции от этих исследований, не использовала их методов и выводов. В то же время израильское краеведение (маддэй hа-арец) как дисциплина в высшей школе и как предмет общего образования (лиммудей Эрец-Исраэль) испытало влияние этнологической школы изучения еврейского наследия. В 1920–40-е гг., когда эта дисциплина складывалась в Израиле (1925 г. — создание Историко-этнографического общества в Иерусалиме, 1944 г. — Института фольклора и этнологии в Тель-Авиве), эволюционисты еще не утратили влияния, и был весьма популярен Фрэзер. Идеология сионизма, подчеркивающая связь народа с землей, влияние Эрец-Исраэль на формирование еврейской культуры, также повлияла на израильское краеведение. Р. Патай, вместе с И. Ривлином (см. Ривлин, семья) основавший Институт фольклора и этнологии и возглавлявший его до 1948 г., издатель журнала «Эдот» с 1945 г. и серии книг «Исследования по фольклору и этнологии» (с 1949 г.; вышло 5 томов), был ярким представителем этого направления. Он опубликовал сотни статей и около 30 книг, среди которых «Исследования Палестины и палестинского фольклора» (1936), «Человек и земля в еврейских обычаях, верованиях и легендах» (1942–43), «Человек и Храм в древнем еврейском мифе и ритуале» (1947), «Секс и семья в Библии и на Ближнем Востоке» (1959), «Мифы древних евреев» (1964). Заложенные им традиции сохраняются в системе преподавания маддэй hа-арец в Еврейском университете и других учебных заведениях Израиля. В развитии этнологии как науки изучение древнего Израиля по письменным памятникам не сыграло значительной роли, ее основным объектом вплоть до 1960-х гг. оставались бесписьменные народы Африки, Латинской Америки, Океании.
В основных центрах расселения евреев в 20 в. складывались традиции еврейской этнографии и этнологии. Такими центрами были Россия, Польша, США и Эрец-Исраэль. Еврейская этнология в России и в 1920-е гг. в СССР разрабатывалась преимущественно в рамках еврейских организаций, но отчасти и в государственных музеях и научных учреждениях. Значительная часть публикаций была на языке идиш (см. Наука о еврействе. 1925–1947 гг., М. Винер).
В Польше в последние десятилетия 19 в. еврейская этнография, демография и фольклористика составляли значительную часть этнологических исследований. Выходили журналы «Израэлита» (1866–1913) и «Люд» (с 1895 г.), регулярно печатавшие материалы по еврейской этнографии; отдельные статьи по демографии и антропологии еврейства печатались на страницах журнала «Здровие» (с 1885 г.) и в публикациях антропологической комиссии Академии народного творчества в Кракове. Там изучали еврейские ремесла, архитектуру синагог, описывали предметы быта и произведения иудаики. Большая часть работ по этнологии еврейства была посвящена анализу особенностей духовной культуры. Примером таких исследований могут служить книга Ю. Боярского «Положение евреев в прошлом и настоящем — характер, обычаи, предрассудки» (1891) и Х. Льва «Еврейский юмор, еврейская народная мудрость» (1898), его статьи «О народной медицине и медицинских предрассудках еврейского народа» (1896), «О еврейской этнографии — смерть и погребальные церемонии» (1899) и статьи Регины Лилиенталовой «Еврейские предрассудки» (1900), «Загробная жизнь и потусторонний мир в воображении еврейского народа» (1902), «Еврейский ребенок» (1904). Значительное место занимало также еврейское краеведение — описание быта малых локальных общин, например, работа Ф. Буяка «Лиманова — местечко в западной Галиции» (1902), «Деревня Машкенице в районе Бжега» (1914) и изучение еврейских мотивов в живописи, музыке и народном прикладном искусстве (З. Глогер «Деревянное зодчество и поделки из дерева в старой Польше», 1907–1909), К. Мокловский («Народное искусство в Польше», 1903) и др.
Постепенно с эмиграцией польского еврейства и его уничтожением в годы Второй мировой войны развитие польско-еврейской этнологии приостановилось, изменились научные приоритеты. Исследования духовной культуры в 1930-х гг. отошли на задний план, уступив место чистой этнографии и истории материальной культуры. Таковы исследования Х. Бегелейзена «Свадьба» (1928), «У люльки, перед алтарем, у могилы» (1929), Гизы Френкловой «Еврейские аппликации из бумаги в Польше» (1929), М. Гольдштейна «Народная культура и искусство евреев в Польше» (атлас иллюстраций, 1935), «Этнографическая комиссия Еврейского научного института в Вильно» (1925). В 1925 в Вильно был создан ИВО, возглавивший сбор фольклора на идиш, этнографическое изучение обрядов и ритуалов. Предвоенные годы ознаменовались подъемом интереса к еврейской этнографии и попытками сохранить для науки как можно больше сведений о традициях европейского еврейства. Польша располагала богатым материалом для этого; в Германии, несмотря на заметный подъем интереса к еврейской этнологии, основные исследования велись в рамках социологии, истории и демографической статистики.
В послевоенные годы была сделана попытка продолжить этнографическое изучение польского еврейства: в Лодзи Центральный комитет польских евреев в 1945 г. издал «Инструкцию для сбора этнографических материалов периода германской оккупации». Однако такие попытки были заранее обречены на неудачу. Основным направлением польско-еврейской этнологии стало изучение истории материальной культуры, объекты которой в изобилии сохранились на территории Польши (В. Барановски «Плотники из Дзяложина и их работы», 1966; З. Бялы «Экономическая и культурная роль рынков и ярмарок в южной части Малой Польши в 19–20 вв.», 1968; А. Четник «Добыча янтаря и его обработка на реке Нарве», 1948–51; Й. Ястржембский «Вышивка в Билгорае», 1961; Роза Годула «Народная мебель на севере Краковской области», 1978; Р. Рейнфус «Народное кузнечное мастерство в Польше», 1983, и т. д.). Развивалось и еврейское историческое краеведение, например, в трудах Богумилы Шуровой «Архитектура еврейских поселений в провинции Радом во второй половине 19 в.» (1982), Ф. Котулы «Местечко — на примере Горжова Малопольского и соседних городков» (1981). Немногочисленные работы были посвящены духовной культуре: А. Биень «Бог высоко, дом далеко» (Варшава, 1981), Я. С. Быстронь «История обычаев в давней Польше» (Варшава, 1976). Все большую часть работ по еврейской этнологии составляют исследования взаимоотношений поляков и евреев или восприятия последних поляками: Алина Цала «Отношения свой-чужой в народной культуре», 1982), Ольга Гольдберг-Мулкиевич «Чужой в свадебной церемонии» (1978), «Образ еврея в польской народной культуре» (1980).
С началом массовой иммиграции евреев в США в 1880-х гг. сложились разнообразные еврейские организации, которые ставили своей задачей не только помощь новоприбывшим, но и изучение их особенностей и документированное описание процесса их адаптации в стране (см. Соединённые Штаты Америки. Период массовой иммиграции 1881–1920 гг.). Это и заложило основы еврейской этнологии в США, обеспечило сбор материала, на который опирались исследователи в дальнейшем. В то же время американская этнология, в начале 20 в. уже развитая и популярная наука, не уделяла внимания евреям, так как считала, что модернизированное городское население (подавляющее большинство евреев осело в крупных городах США) не является подходящим объектом для этнологических исследований. Приоритет в изучении евреев США принадлежал истории и социологии (см. Социология. Социология о евреях). Вместе с тем часто подобные труды представляли собой пример этнической истории, например, работы Г. Фейнгольда «Сион в Америке» (Н.-Й., 1974), М. Скляра «Консервативный иудаизм» (Н.-Й., 1955), где показано, как религиозные нововведения вписываются в систему еврейской религии и, в свою очередь, влияют на аккультурацию американского еврейства; книга И. Хау «Мир наших отцов» (Филадельфия, 1976) обобщает опыт восточноевропейского еврейства в течение первых 30 лет после иммиграции. Этнографическими по характеру можно считать книги Дж. Брандеса «Иммигранты в свободу: еврейские общины в сельской части Нью-Джерси с 1882» (Филадельфия, 1971), С. Е. Розенберга «Еврейская община в Рочестере, 1843–1925» (Н.-Й., 1954), М. Ворспана и Л. П. Гартнер «История евреев Лос-Анджелеса» (Сан-Марино, 1970).
Основные темы американо-еврейской этнологии — адаптация еврейских иммигрантов, сочетание еврейских общинных институтов с реалиями американской жизни и возникновение новых, культурная антропология религии, смешанный брак и воспитание детей, ассимиляция. Многие из этих тем затронуты в работах С. Голдштейна и К. Голдшейдера «Американцы еврейского происхождения» (Энглвуд Клифс, 1968), С. Пола «Хасидская община Вильямсбурга» (Н.-Й., 1962), «Еврей в американском обществе» (Н.-Й., 1974; составитель М. Скляр) и «Будущее еврейской общины в Америке» (Н.-Й., 1973; составитель Д. Сидорски). Наиболее полно архивный материал, посвященный американскому еврейству, собран в Американских еврейских архивах в Цинциннати (штат Огайо) и в Американском еврейском историческом обществе в Валтхаме (штат Массачусетс); значителен также архив Института иммиграции в Филадельфии. Основные издания, печатающие информацию и исследования об американском еврействе: «Американ джуиш иербук» (с 1900), «Американ джуиш хисторикл квотерли», «Джудаизм», «Комментари», «Мидстрим».
С конца 1960-х гг. с развитием антропологии города как важной составляющей культурной антропологии евреи оказались в центре внимания американской этнологии. Отдельным еврейским общинам стали посвящать статьи на страницах журнала «Американ антрополоджист», традиционные методы этнологии стали применять к изучению еврейских общественных институтов. Примером могут служить монографии «Еврейская семья в Нью-Йорке» (1984), «Евреи в Америке, 1621–1977» (Н.-Й., 1978). Евреи наряду с другими этническими группами стали объектом научного интереса во всех обобщающих трудах, посвященных этническому развитию США: «Этнические семьи в Америке. Правила и отступления» (Н.-Й., 1976), «Этничность» (Н.-Й., 1977; составители А. М. Грили и Г. Баум), «Этничность: теория и опыт» (Кембридж, 1975; составитель Н. Глейзер). Субдисциплины этнологии — этнолингвистика и этноархеология — тоже стали больше внимания уделять евреям: особый интерес представляют труды И. Фишмана о языковой ассимиляции в США и о языке идиш; значительный вклад внесли американские археологи в раскопки на территории Эрец-Исраэль. Особое место в еврейской этнологии занимают исследования неашкеназских общин — сефардов, бухарских евреев, горских евреев.
Этнология в Израиле. Этнология начала развиваться в нескольких направлениях в ишуве еще до образования Государства Израиль. Важнейшими направлениями были этническая история, краеведение, фольклористика. Вопросы этнической истории освещались на страницах ежеквартальника «Цион» (см. Наука о еврействе. 1925–1947) и разрабатывались целой плеядой израильских историков, посвятивших свои труды не изучению определенного исторического периода, а истории Израиля как народа на всем протяжении его существования (И. Бер, Б. Динур, И. Бен-Цви). Параллельно велось изучение Эрец-Исраэль и ее населения, которое включало не только исследования еврейского ишува, но и бедуинов, арабов, друзов, черкесов. Выше говорилось об Институте фольклора и этнологии; кроме того, значительную роль в этнологии Израиля играет Институт имени И. Бен-Цви, созданный им в 1947 г. для изучения этнической истории восточных общин Израиля, народов, населяющих страну, а также истории Эрец-Исраэль и Иерусалима. Институт ведет большую исследовательскую и просветительскую работу, публикует книги и два журнала. Серия книг «Цфунот» («Потаенные сокровища») выходит с 1956 г., в ней издаются сборники статей по истории и культуре сефардов. С 1990 г. в этой серии появляется все больше материалов, посвященных евреям и караимам Крыма. Постоянные авторы «Цфунот» — И. Рацхаби (1916–2009), Й. Яхалом, М. Бен-Сассон, И. Бартал, Х. Бен-Шаммай, Эдна Энгель, Й. Тоби, Ам. Кохен, Мирьям Хойкстер. Ежеквартальники «Пеамим» (с 1979) и «Катедра» (с 1976 г.) печатают материалы многочисленных конференций, проводившихся в Институте имени И. Бен-Цви, и отдельные статьи, посвященные как ретроспективным исследованиям Эрец-Исраэль, так и современному состоянию разных этнических групп, населяющих Государство Израиль. В 1982 г. журнал «Пеамим» был удостоен премии Иерусалима. Исследовательская работа ведется институтом в рамках программ Еврейского университета в Иерусалиме.
Другой исследовательский институт, также входящий в систему Еврейского университета, — Иерусалимский институт изучения Израиля (с 1978 г.). Значителен его вклад в изучение еврейского и арабского населения Иерусалима. В 1991–95 гг. институт вел проект интеграции в израильское общество прибывшей из России творческой интеллигенции.
Израильская этнология развивалась долгое время в рамках социологии (см. Социология. Социология в Израиле). Во всех университетах Израиля этнология до сих пор не фигурирует как отдельная наука (есть отделы социологии и антропологии), не существует и отдельного периодического издания по этнологии, работы по социальной антропологии Израиля печатаются чаще всего в журнале «Исследования социальных наук об Израиле». Израильская антропологическая ассоциация действует с 1949 г. Она объединяет социальных и культурных антропологов и фольклористов, несмотря на то, что в университетах богатая традиция собирания и изучения еврейского фольклора сложилась отдельно от этнологических исследований (см. Фольклор. Еврейская фольклористика). Еще одной точкой соприкосновения фольклористики и этнологии является Хайфский этнографический музей, где Д. Ной основал архив народного сказа. Значительными коллекциями бытовых и обрядовых предметов располагают Израильский музей, Музей исламского искусства в Иерусалиме, Музей диаспоры в Тель-Авиве. Среди видных израильских антропологов — И. Чериковер, Эстер Герцог, Х. Голдберг, Ш. Деше, Э. Маркс, М. Шакед.
