“hеспед” (поминальная речь)
Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"
(Новая страница: «{{ElevenImported}}{{Остатье\ЭЕЭ |ТИП СТАТЬИ=1 |СУПЕРВАЙЗЕР= |КАЧЕСТВО= |УРОВЕНЬ= |НАЗВАНИЕ= |ПОДЗА…»)
Следующая правка →
Версия 20:05, 23 ноября 2011
Эта статья была импортирована из Электронной Еврейской Энциклопедии
и еще не обработана
Источник:  |
||||||||
|
||||||||
Хеспед (הֶסְפֵּד или מִסְפֵּד — миспед), поминальная речь в честь умершего. Хеспед, как правило, произносится во время погребения или в годовщину смерти (см. Хазкарат нешамот, Траур). В Библии встречается слово миспед (синоним понятия хеспед), которое в современном иврите воспринимается как архаизм.
Хотя в Библии нет четкой грани между надгробным словом и киной, с течением времени установилось различие между этими жанрами, и под хеспедом обычно подразумевается прозаическое произведение, а кина превратилась в элегию.
В Библии содержится ряд кинот и миспедим. После смерти Иакова в Египте его сыновья оплакивали его (Быт. 50:10). Когда умер Самуил, весь народ произносил по нему хеспед. (I Сам. 25:1); Давид говорил хеспед о своем соратнике Авнере (II Сам. 3:32–33). Вероятно, было принято после смерти человека выходить на улицы города и там оплакивать умершего (Эккл. 12:5).
В галахическом (см. Галаха) сочинении Мегиллат Таанит перечислялись даты, в которые нельзя произносить хеспед, так как в эти дни происходили те или иные славные исторические события. После разрушения Храма это галахическое установление было отменено, однако и в наше время не принято оплакивать умершего в праздничные дни.
В Талмуде хеспед определяется как мицва, цель которой как ли-хводо шел хай (`почитание живого`), так и ли-хводо шел мет (`почитание усопшего`; Санх. 46б–47а). Если умирающий запретил произносить по нему хеспед, то его волю обязаны исполнить. Человека, который часто произносит хеспед, мудрецы Талмуда (МК. 25б) восхваляют; того, кто избегает произносить хеспед, порицают (Шаб. 105б). Хеспеды, которые приводит Талмуд, лаконичны, образны и метафоричны. Так, раббан Гамлиэль скорбит об известном мудреце Шмуэле hа-Катане: «О нем пристойно плакать, о нем пристойно скорбеть! Шмуэль hа-Катан забрал все очарование мира и ушел» (Смах. 5).
Хеспед, как правило, включает рассказ о личности умершего и совершенных им добрых делах. Согласно Шулхан аруху, в хеспеде следует рассказать обо всех хороших качествах умершего и даже немного прибавить, но не слишком преувеличивать.
Обычно хеспед произносили близкие умершего, однако помимо этого существовали профессиональные плакальщики — сафданим (слово происходит от того же корня, что и хеспед) и плакальщицы (меконеннот — от слова кина), взимавшие плату за свои услуги; иногда плата была велика. Так, в Талмуде (МК. 8а) рассказывается о том, что плата сафдану лишила семейство средств для паломничества в Иерусалим (см. Паломнические праздники, Трумот у-маасрот). Отношение к профессиональным сафданим в Талмуде, как правило, саркастическое (МК. 25б), что не препятствует восхищению их риторическими способностями.
Согласно упоминаемому в Талмуде поверью, душа умершего внимает хеспеду (Шаб. 153а). Талмуд, устанавливая сроки траура, отводит для хеспеда семь первых дней после смерти (МК. 27б), однако если умерший — талмид-хахам, то хеспед можно устраивать в течение года. Хеспед не произносят в праздники, хол hа-моэд, Ханукку, Пурим, новолуние (для талмид-хахама также делают исключение). В талмудическую эпоху хеспед по мудрецам, умершим в течение года, произносился в калла месяцы.
Для того, чтобы впечатление, производимое хеспедом на скорбящих, не было слишком тяжелым, было принято заканчивать речь строкой из пророка Исайи, содержащей утешение: «Поглощена будет смерть навеки, и утрет Господь слезу с лица каждого» (Ис. 25:8).
В средние века в раввинистической литературе происходил расцвет жанра хеспеда, создавались сборники траурных речей. После изобретения книгопечатания издавались руководства по созданию хеспеда, а также сборники речей об особо выдающихся людях. В новое время в общинах Восточной Европы традиционный хеспед стал менее популярен, однако послужил развитию жанра надгробной речи. Признанными мастерами этого жанра были Н. Соколов и З. Шазар.
