Литература мудрости (фрагменты Библии и апокрифов, посвященные моральным принципам)
Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"
(Новая страница: «{{ElevenImported}}{{Остатье\ЭЕЭ |ТИП СТАТЬИ=1 |СУПЕРВАЙЗЕР= |КАЧЕСТВО= |УРОВЕНЬ= |НАЗВАНИЕ= |ПОДЗА…»)
Следующая правка →
Версия 19:18, 23 ноября 2011
Эта статья была импортирована из Электронной Еврейской Энциклопедии
и еще не обработана
Источник:  |
||||||||
|
||||||||
Мудрости Литература, книги и фрагменты Библии и некоторых апокрифов (см. Апокрифы и псевдоэпиграфы), посвященные универсальным моральным принципам и смыслу человеческой жизни. Этот универсальный общечеловеческий характер резко отличает литературу мудрости от проникнутой национально-религиозным духом литературы пророков (см. Пророки и пророчество), так же, как от других разделов Библии, посвященным ритуальному и социальному законодательству и событиями истории еврейского народа.
Среди ученых-библеистов существуют разногласия по вопросу о составе литературы мудрости. Отнесение того или иного произведения к этому жанру диктуется особенностями его содержания и формы, не всегда выраженными достаточно ярко. Общепризнанным является включение в литературу мудрости следующих книг Библии: Притчей Соломоновых книга, Иов и Экклесиаст, а также апокрифов Бен-Сиры Премудрость и Премудрость Соломона. К жанру литературы мудрости относятся также некоторые Псалмы, тематически и стилистически близкие к этим книгам (например, Пс. 37, 49, 112, 128 еврейского канона).
Жанр литературы мудрости был широко распространен на Древнем Востоке, в частности, в Египте и Месопотамии. Универсальный характер библейской литературы мудрости обусловил многочисленные параллели между ней и родственными по жанру произведениями литературы других народов. Так, Притчи (Пр. 22:17–24:12) обнаруживают замечательное сходство с произведением древнеегипетской дидактической литературы «Поучения Аменемопе». Космополитический характер мудрости отмечается в самой Библии (например, I Ц. 5:10–11); упоминаются мудрецы Египта (Быт. 41:8; Ис. 19:11, 12), Эдома (Иер. 49:7; Ов. 1:8); Финикии (Иех. 27:8, 9; 28:3–5) и Персии (Эсф. 1:13; см. Иран). Типичным образцом небиблейской литературы мудрости является Ахикара книга. В литературе мудрости разных народов Древнего Востока представлены как дидактический, так и спекулятивный жанры, присутствующие в относимых к этой литературе книгах Библии.
Фрагменты, принадлежащие к литературе мудрости по форме и содержанию, встречаются в исторических книгах Библии: таковы басня Иотама (Суд. 9:7–15), притча Натана (II Сам. 12:1–4) и т. п.; к этому жанру иногда относят апокрифические книги Товита (см. Товита книга), Баруха, Четвертую книгу Маккавеев и другие.
Центральное понятие литературы мудрости — мудрость (на иврите хохма) — весьма многозначно. В Библии это слово означает различные виды прикладного знания, умения, искусства: технические навыки ремесленника (Исх. 31:3; 36:8), искусство государственного правления (I Ц. 3:12, 28; Ис. 10:13; Иер. 50:35), магическое искусство (Быт. 41:8; Ис. 44:25), хитрость, сообразительность, природный ум, даже умение плутовать (II Сам. 13:3; 14:3; Иов 5:13). Во всяком случае, мудрость — это не теоретическое, отвлеченное знание, а практическое умение решать жизненные задачи.
Книги, относящиеся к литературе библейской мудрости, входят в состав раздела Библии, именуемого Писания (Ктувим, или Агиографы), и представляют собой наиболее светский компонент Библии, так как основаны не столько на традиции и откровении, сколько на трезвом, реалистическом наблюдении жизни и логике. Как правило, в них нет упоминания о Торе и важнейших событиях национальной истории; даже само имя «Израиль» отсутствует. Принадлежность этих книг к еврейской литературе проявляется лишь в их монотеистическом характере. Мудрость считается даром Божьим; мудрец (хахам) занимал в сознании народа место рядом с коhеном (авторитет которого покоился на Божественном Законе) и пророком, непосредственно вдохновленным Богом. Мудрец также был «исполнен духом Божьим» (Исх. 31:3). Однако он учил не столько праведности, сколько умению достичь счастья, что обусловлено исполнением воли Божьей.
Царю Соломону приписывается авторство большей части произведений литературы мудрости (древняя псевдоэпиграфическая традиция приписывала одному из исторических вождей еврейского народа авторство произведений определенного литературного жанра: законодательных — Моисею, литургических /см. Литургия/ — Давиду, и т. п.). Интенсивному развитию литературы мудрости в эпоху Соломона способствовало процветание Израильского царства и его широкие связи с большинством стран Древнего Востока, в которых культивировался этот жанр.
Расцвет литературы мудрости приходится, однако, на первую половину периода Второго храма (примерно 5–2 вв. до н. э.), когда наблюдается упадок пророчества и надежд на национальное величие и могущество. На первое место в сознании творцов литературы выступают проблемы индивидуального бытия: как достичь личного счастья, каких ловушек следует остерегаться, чтобы добиться успеха и достойного положения в обществе.
Произведения литературы мудрости раннего периода собирались и подвергались редактированию. Литература мудрости культивировалась преимущественно консервативными высшими слоями общества, в то время как Устный Закон развивался главным образом представителями низших и средних слоев. Воспитание молодежи из высших слоев общества, в том числе из семей первосвященников (см. Первосвященник), преследовало утилитарную цель — подготовку юноши к исполнению высших общественных функций. Возник особый тип наставника (особенно, а возможно, исключительно, в столице — Иерусалиме), обучавшего отпрысков высокопоставленных семей практической мудрости достижения успеха и преуспеяния. Добродетели, которые эти наставники стремились привить своим ученикам, включали трудолюбие, осмотрительность, трезвость, сексуальную воздержанность, лояльность к властям и религиозный конформизм. Кодекс морали, основанный на практической мудрости, отождествлялся ими с Законом Божьим. Наградой за нравственную жизнь в литературе мудрости является личное благоденствие, а не благо всего народа, о котором говорится в книгах пророков. Вопросам ритуала в литературе мудрости уделяется весьма незначительное место; отсутствуют и мессианские (см. Мессия) надежды.
Наиболее типичными образцами литературы мудрости дидактического жанра являются книга Притчей в Библии и апокрифическая книга Премудрость Бен-Сиры. Обе книги содержат афоризмы, наставления, жизненные наблюдения моралистического характера, загадки и т. п. Наиболее типичной формой литературы мудрости является притча (машал) — краткое поучительное изречение. Текст книги Притчей членится на отдельные стихи. Литературная форма менее оригинальной, вторичной книги Премудрость Бен-Сиры — более развернута.
Наряду с наставительным, дидактическим жанром, литература мудрости включает также произведения, стремящиеся проникнуть в тайны бытия, познать смысл жизни, цель творения, разгадать загадку смерти и зла, царящего в мире. К решению экзистенциальных проблем этот вид литературы мудрости подходит с тех же позиций здравого смысла, не обращающегося непосредственно к религиозному авторитету, что и произведения дидактического жанра. Авторы произведений умозрительной литературы мудрости либо приходят к признанию бессилия разума и обращаются к превосходящим его силы постулатам веры (см. Иов), либо склоняются к скептицизму и пессимизму (см. Экклесиаст). Иов выражает протест нравственного сознания против мирового зла и страданий невинных; Экклесиаст — трагическое сознание непознаваемости тайн Вселенной, иллюзорности и кратковременности человеческого счастья. Так, начав с трезвого, приземленного практицизма, литература мудрости поднимается до рассмотрения глубочайших, вечных проблем человеческого бытия. В своем стремлении раскрыть вечное и универсальное в жизни литература мудрости оказывается своеобразным аналогом философской мысли Древней Греции или Индии, не превращаясь, однако, в чисто теоретическое, абстрактное знание.
Различие между литературой мудрости и литературой пророков не абсолютно. Пророки часто используют литературную форму притчи: Иеремия, Иехезкель и Второисайя (см. Исайя) касаются проблемы страданий праведников (как отдельных лиц, так и коллективной личности народа Израиля). Несмотря на скептическое отношение многих мудрецов к проповеди пророков, к ее повышенной эмоциональности и экстравагантным описаниям будущего, элементы пророческого мировоззрения не были им совершенно чужды. Книги Иов и Экклесиаст проникнуты ненавистью к несправедливости и лжи, беспощадно правдивы. Непрерывная линия преемственности прослеживается от канонической литературы мудрости (Притчи, Иов, Экклесиаст) до Премудростей Бен-Сиры (перевод на греческий язык вскоре после 132 г. н. э.), а от нее — к псевдоэпиграфической Премудрости Соломона (написана несколько позднее в александрийской /см. Александрия/ диаспоре). Если в Премудростях Бен-Сиры отсутствуют признаки влияния греческой философии, то в Премудрости Соломона они очевидны. Это произведение является связующим звеном между более древней еврейской литературой мудрости и эллинистической еврейской философией. Уже в библейской книге Притчи встречается поэтическая персонификация мудрости, образ которой наделяется женственными чертами Божьей «питомицы», созданной прежде всякого творения. Это своего рода прообраз Вселенной или образец, которому Бог следовал при сотворении мира (Пр. 8:22–31). Такой персонифицированный образ мудрости оказал впоследствии огромное влияние на неоплатонические представления о Логосе и на их развитие в еврейской и христианской теологии, гностицизме и Каббале.
Характерная черта послебиблейской литературы мудрости — отождествление Божественной мудрости с Торой (впервые у Бен-Сиры, а затем — в Премудрости Соломона и апокрифической книге Баруха, примерно 70 г. н. э.). Это отождествление сохранено в позднейшем еврейском мистицизме и философии Филона Александрийского. От более ранних произведений литературы мудрости Премудрость Соломона отличается использованием греческих философских терминов и частичным принятием греческих идей предсуществования души и особых Божественных сил. Различным «началам» греческой натурфилософии Премудрость Соломона противопоставляет Божественную мудрость или Божественное слово (мемра) как источник законов природы, признание известной автономии которых также отражает влияние греческой мысли.
В последующую эпоху и в ином литературном контексте элементы литературы мудрости преобразуются в дидактические и проповеднические изречения законоучителей Талмуда и Мидраша. Соответственно сам термин хахам приобрел значение галахического авторитета и является в ряде общин синонимом слова «раввин».
См. также Библия. Проблемы литературного жанра Библии; [[Земля Израиля (Эрец-Исраэль). Исторический очерк. Религиозная и культурная жизнь в эпоху Первого храма. Духовное творчество в эпоху Второго храма]]; Еврейская классическая литература. Библейская литература; Еврейская классическая литература. Послебиблейская литература.
- Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья МУДРОСТИ ЛИТЕРАТУРА в ЭЕЭ
