Манн, Томас (ЭЕЭ)

Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"

---

Версия 07:07, 23 ноября 2011

---

Статья импортирована из Электронной Еврейской Энциклопедии
и (возможно) должна быть консолидирована с одной из нижеследующих, уже имеющихся статьей:  or Манн, Рафи

---



Источник:

Тип статьи: Регулярная статья

Манн, Томас (Mann, Thomas; 1875, Любек, – 1955, Цюрих), немецкий писатель. Родился в богатой патрицианской семье. Своими духовными учителями Манн называл И. В. Гете и Ф. Ницше, подчеркивая в своем мировоззрении и творчестве противоречивое сочетание классических традиций и неоромантического иррационализма «конца века». Борьба этих двух начал проходит через все творчество Манна. В романе «Будденброки» (1901), новеллах «Тристан» (1903), «Тонио Крегер» (1903), «Смерть в Венеции» (1913), пьесе «Фьоренца» (1906) и в других ранних произведениях противопоставляются дух и искусство, в котором Манн усматривает опасные, разрушительные тенденции. Испытав глубокое влияние А. Шопенгауэра, Ф. Ницше и В. Р. Вагнера, Манн подчинил впоследствии воспеваемое ими беззаконное жизненное начало идеалам гуманизма, эстетический принцип — этическому. С этим самоопределением писателя тесно связано его отношение к евреям: с одной стороны, он всегда ощущал их чуждость дорогим ему «бюргерским» традициям немецкой культуры, с другой — восхищался их достижениями в сфере духа, интеллектуализмом и утонченностью.

Отношение Манна к евреям и сионизму претерпело изменение на протяжении его жизни. Раннюю новеллу Манна «Кровь Вельзунгов» (написана в 1905 г.) называли примером литературного антисемитизма. В новелле говорится о кровосмесительной связи брата и сестры, отпрысков богатой еврейской семьи, стремящейся проникнуть в немецкий большой свет. Наряду с ироническим пародированием одного из мотивов Вагнера, в новелле содержится намек на «противоестественное» предпочтение евреями своих соплеменников презираемым «гоям». Рассказ вызвал кризис в личной жизни Манна — едва не расстроил его помолвку с Катей Прингсхейм, дочерью ассимилированного (см. Ассимиляция) еврея, выдающегося математика и поклонника Вагнера. Манн отказался от публикации новеллы, которая была напечатана (без согласия автора и с купюрами) лишь в 1921 г. В ответ на обвинения в антисемитизме Манн писал в статье «О еврейском вопросе» (1921): «На моем жизненном пути мне так много и существенно помогали евреи, что какой-либо приступ антисемитизма или демонстрации такового были бы с моей стороны актом феноменальной неблагодарности, не знающей границ, — так способен был бы поступить Рихард Вагнер, но отнюдь не я». Впрочем, в той же статье Манн писал о своих конфликтах с евреями, об их враждебном отношении к нему, обвинял их в том, что они «отрицали само его существование».

Во время Первой мировой войны Манн проповедовал немецкий национализм и выступил против писателей, осуждавших войну (в том числе против своего брата, Генриха Манна). В книге «Размышления аполитичного» (1918) Манн выступил с апологией германского духа, трактуемого как защита «культурного консерватизма» от бездушной цивилизации, воплощением которой является западная демократия. Однако немецкий национализм Манна был далек от зоологического антисемитизма. Парадоксальным образом он способствовал лучшему пониманию писателем специфически национальных чаяний еврейства. В цитированной выше статье Манн писал: «Я давно уже был склонен рассматривать еврейство как факт аристократической романтики, а таковым является и германизм. Поэтому я никогда не любил в евреях стремления бежать от собственного “я”, не любил их “гениев с подавленными комплексами”, готовых видеть антисемитизм уже в том, что люди отказываются игнорировать такой выдающийся феномен, как еврейство». В 1907 г. Манн высказывал скептицизм по поводу сионизма, который он понимал как утопический призыв ко всеобщему исходу евреев из Европы и угрозу европейской культуре, которая нуждается в еврейском вкладе. В 1920-х гг. отношение Манна к сионизму стало меняться: он неоднократно высказывался в пользу сионистских чаяний.

Уже в начале 1920-х гг. Манн отошел от прежних консервативно-националистических взглядов и стал горячим сторонником демократии и наднационального единства Европы и всего человечества. Духовная диалектика Манна отразилась в философском романе «Волшебная гора» (1924), в котором проповедником абсолютных ценностей выступает еврей Нафта, одновременно католик и социалист, то есть представитель сил, противостоящих в глазах автора идее гуманистического прогресса, глашатаем которых является иронически обрисованный в романе либеральный краснобай Сеттембрини.

Работа Манна над эпопеей о библейском Иосифе, начатая еще в 1920-х гг., способствовала укреплению его симпатий к сионизму. С целью изучения материалов к роману Манн совершил весной 1930 г. поездку в Эрец-Исраэль; посетил Тель-Авив, киббуц Кирьят-Анавим и Иерусалим, где встретился с И. Л. Магнесом и Ш. Х. Бергманом. Из-за болезни ему не удалось посетить места, которые он намеревался описать в романе: Шхем, Бет-Эль, Хеврон, Беер-Шеву и другие. Во время пребывания в Эрец-Исраэль и по возвращении в Европу Манн высказывал восхищение достижениями сионизма в заселении страны, идеализмом, трудолюбием и упорством халуцим. Особый интерес Манн проявлял к так называемому духовному сионизму и взглядам И. Л. Магнеса, но перспективы политического сионизма по-прежнему оценивал несколько скептически. В духовном сионизме Манн усматривал родство с романтическим движением в Германии. Он неоднократно подчеркивал сходство, существующее, по его мнению, между евреями и немцами. Оба народа представлялись ему политически незрелыми, импульсивными, склонными к романтике и материализму одновременно. В радиопередаче, обращенной к гражданам США (1932), Манн призывал американских евреев и всех американцев, ощущающих подобно ему, нееврею, духовную связь со Святой землей, всеми силами способствовать работе еврейского народа в Палестине.

К нацистской идеологии Манн с самого начала относился с глубоким отвращением, а расистский антисемитизм считал ее самой варварской чертой. Еще до прихода нацистов к власти он призывал немецкую интеллигенцию выступить против нацистского безумия; в своей публицистике он обращался к разуму, последовательно отрицая иррационализм и «тевтонскую мистику».

После приход нацистов к власти (1933) Манн, находившийся за пределами Германии, решил не возвращаться на родину. Однако он воздерживался от прямых выступлений против нацистского режима, надеясь на его недолговечность. Но уже в 1936 г. Манн выступил против преследований евреев в гитлеровской Германии. Отказываясь называть себя филосемитом, Манн выразил отвращение к немецкому антисемитизму — плоду расового мифа на потребу толпы. Манн призывал евреев не отчаиваться: пережив столько бурь в прошлом, они вынесут и это новое гонение. Нацисты лишили Манна германского гражданства и степени почетного доктора, которая была присуждена ему Боннским университетом. Манн жил некоторое время в Швейцарии, в 1938 г. переселился в США и в 1944 г. принял американское гражданство. В 1952 г. Манн переехал в Швейцарию.

Отношение к нацизму нашло выражение не только в публицистике Манна, но и в тетралогии «Иосиф и его братья» (1–4 тт., 1933–43). Обращаясь к библейской тематике, Манн стремился создать миф, противостоящий нацистскому «мифу двадцатого века». Заимствованная у Шопенгауэра идея противоположности жизни и духа преобразуется Манном в требование их гармонии, равновесия, воплощением которого выступает мудрый и деятельный Иосиф. Разрыв этих начал олицетворен в образах разумного и доброго, но бессильного скопца Петепра и его жены Мут-эм-энет, охваченной роковой страстью к Иосифу. В ней воплощается то не укрощенное разумом стихийное начало, в подчинении которому Манн усматривал корень нацизма. В уста Мут писатель вложил традиционные антисемитские аргументы о чужаке-еврее и его пагубном влиянии. Образ Иосифа мифологически многозначен: с одной стороны, это практичный политик на службе у чужого государства, каких немало знала история еврейства (сам Манн уподоблял экономические реформы Иосифа «новому курсу» Ф. Д. Рузвельта); с другой стороны, это архетип еврейства во всей противоречивой сложности его судьбы. В судьбе Иосифа есть избранничество, изгнание, рабство, возвышение, угроза гибели и избавление, но над всем доминирует его исключительность, обособленность, вечная чуждость любому окружению и постоянная тоска по своей стране и братьям.

В начале Второй мировой войны Манн регулярно выступал в передачах Би-би-си на Германию. Он стремился довести до сознания немецких радиослушателей факты нацистского варварства и привлечь внимание мира к «маниакальной решимости» нацистов осуществить тотальное истребление евреев. Манн призывал США изменить законы об иммиграции и открыть ворота страны перед еврейскими беженцами.

Под влиянием Катастрофы европейского еврейства Манн пересмотрел свое отношение к политическому сионизму. Этому способствовали и пережитый Манном опыт изгнания, и все большая солидаризация с еврейством как союзником в борьбе против нацистского варварства. В статье «Вечный народ» (1944), посвященной Х. Вейцману, Манн писал, что идея сионизма больше не является спорной — она преодолеет любое сопротивление.

Поддержка Манном предложения о разделе Палестины (см. Планы раздела Палестины) привела его к серьезным разногласиям с прежним единомышленником И. Л. Магнесом. В марте 1948 г. Манн выступил с протестом против намерения США отказаться от поддержки создания еврейского государства. Он резко осудил шантаж арабских нефтяных магнатов. По его мнению, конфликт, вызванный разделом Палестины и созданием еврейского государства в исключительно скромных границах, можно было бы свести к минимуму, если бы не интересы великих держав, борющихся за нефть и базы.

Манн всегда ощущал свою неразрывную связь с немецким народом. Неспроста одна из его антинацистских статей называется «Брат Гитлер» (1939). В романе «Доктор Фаустус» (1947) судьба героя-композитора, заключившего гибельный союз с дьяволом, выступает символом трагической вины Германии, поддавшейся искушению «романтического варварства». Эпизодические еврейские персонажи романа малопривлекательны; один из них — воинствующий реакционер, подобие фашиста. Появление в романе этих персонажей Манн оправдывал его автономной логикой. Отчуждение от еврейства, которое ощущал молодой Манн, было оттеснено в подсознание писателя. Сознательно Манн полностью принял примат этического начала, ассоциирующийся с еврейством. В примыкающей к романам о Иосифе новелле «Закон» (1944) он провозгласил незыблемость моральных заповедей Моисея. Самопреодоление писателя было его великой нравственной победой над обитавшими в немецкой душе демонами.

Убежденными врагами нацизма были дети Манна — Эрика Манн (1905–69) и Клаус Манн (1906–49), выпустившие совместно книгу «Бегство к жизни» (1939) о жертвах гитлеризма. Высказывания К. Манна о еврействе (1936–48) были объединены в книгу «Семь манифестов к еврейскому вопросу» (1966).

Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья МАНН Томас в ЭЕЭ