Ротко, Марк
Вы находитесь на сайте "Архив статей из ЭЕЭ и статей на еврейские темы из Википедии"
MyBot (Обсуждение | вклад) (Новая страница: «{{ElevenImported}}{{Остатье\ЭЕЭ
|ТИП СТАТЬИ=1
|СУПЕРВАЙЗЕР=
|КАЧЕСТВО=
|УРОВЕНЬ=
|НАЗВАНИЕ=
|ПОДЗА…») |
Марк (Обсуждение | вклад) м (переименовал «Ротко, Марк (ЭЕЭ)» в «Ротко, Марк») |
Версия 16:39, 20 октября 2012
Эта статья была импортирована из Электронной Еврейской Энциклопедии
и еще не обработана
Источник:  |
||||||||
|
||||||||
Ротко, Марк (Rothko, Mark; Маркус Роткович; 1903, Двинск, ныне Даугавпилс, Латвия, – 1970, Нью-Йорк), американский живописец. Родился в многодетной семье фармацевта. Семья переехала в США в 1913 г. С 1921 г. по 1923 г. Ротко учился в Йельском университете (изучал социологию, экономику, философию, точные и естественные науки). В 1924 г. поступил в Художественную студенческую лигу в Нью-Йорке, где обучался с перерывами до 1929 г. Его преподавателем был американский художник Макс Вебер, глава модернистского движения в Нью-Йорке. С 1929 г. по 1952 г. Ротко преподавал живопись в Центральной академии — еврейской школе в Бруклине. В это время Ротко разработал собственную художественную программу и стал одним из самых интеллектуальных художников Америки. В 1933 г. состоялась первая персональная выставка Ротко в Портленде, штат Орегон. С 1936 г. по 1939 г. участвовал в художественных программах, разработанных при президенте Ф. Д. Рузвельте. В 1958 г. Ротко экспонировал свои работы на выставке Бьеннале в Венеции. В 1968 г. Ротко был избран членом Американского института искусств и литературы.
Первые работы Ротко были выдержаны в реалистическом духе («Женщина за шитьем», около 1935 г., Вашингтон, Национальная галерея; «В подземке», 1938). В начале 1940-х гг. Ротко отходит от реализма и создает свои первые художественные «мифологемы» («Антигона», 1941, Вашингтон, Национальная галерея; «Иерархические птицы», 1945, там же). В этих произведениях (как и в выступлениях в печати тех лет) Ротко отстаивает вневременной и иррациональный смысл искусства, стремление приобщиться к архетипическому сознанию. В области стиля Ротко переходит к сюрреализму, напоминающему работы М. Эрнста и Х. Миро. В произведениях Ротко 1940-х гг. все сильнее проявляется тяга к беспредметности («Фигура два», 1946, Вашингтон, Национальная галерея). Ротко постепенно отказывается от обозначения сюжетов картин, называя их по годам создания и наделяя номерами.
В конце 1940-х гг. Ротко вырабатывает свой зрелый стиль. Основа композиций Ротко — прямоугольники, которые образуют демонстративно неточную, как бы хрупкую геометрическую сетку, членящую поле холста. Цветовые пятна неопределенных очертаний внутри этой сетки часто лежат на просвечивающей подкладке другого цвета и кажутся плавающими; художник пластическими средствами создает мир, в котором все изменчиво, субъективно, преходяще, — мир, противоположный абстракциям П. Мондриана, стремившегося к объективному абсолюту.
Абстракции Ротко, в отличие от других представителей этого направления, например, В. Кандинского, лишены усложненности, они лаконичны, им присуща своеобразная классичность; художник стремится представить подсознание человека не смутным, хаотичным и непредсказуемым, но упорядоченным и просветленным. Для подобных картин Ротко требовал особых экспозиционных условий. Он выставлял их сериями, в специально отведенных для этого помещениях с особо направленным светом. Продуманность «программы» такого рода серий особенно четко выражена в поздних декоративно-монументальных произведениях (40 больших картин для здания Сигрем в Нью-Йорке, 1958; работы для Гарвардского университета, 1961–63; панно для капеллы Университета Раиса в Хьюстоне, 1964). В этих работах меняется цветовая гамма: цвет становится более насыщенным, напряженным, плоскости тонко сгармонированы колористически, преобладают оттенки красного. В последних полотнах Ротко воплотил глубины неповторимо индивидуального существования, экзистенции человека, который освободился от диктата разума и чувства, сделал свободный выбор и принял на себя ответственность за свое существование и за все свершающееся в мире. Предопределенность смерти придает этим полотнам трагический характер (художник покончил с собой).
- Уведомление: Предварительной основой данной статьи была статья РОТКО Марк в ЭЕЭ
